Я хочу создать свой
мир, сделать людей безусловно
счастливыми, чтобы не было войн,
убийств, ненависти; хочу, чтобы царила
любовь, и люди творили только добро,
чтобы нескончаемо долго длилась
счастливая человеческая жизнь. Я хочу
иметь детей, много детей. Но зачем?
Хочу любить их, хочу радости, хочу
продолжения себя. Я всегда хотел
родить ребёнка. Сам, без помощи
женщины. Неужели недостаточно одного
моего желания? И вдруг что-то начинает
происходить во мне. Желание
становится всё сильнее, меня начинает
подташнивать, кружится голова, тело
становится тяжелее, и от ощущения,
словно меня разрывает надвое, кричу,
не в силах сдержать наслаждения от
рождения нового мира, и крик мой
озаряет Вселенную. Я становлюсь
матерью! Мой ребёнок -- новая
вселенная. Он часть меня самого. Но
создание человека требует творчества.
И учитывая ошибки прошлого, я пытаюсь
создать по своему образу и подобию
мир цельный, гармоничный и
совершенный. В собственное дитя я
вкладываю всю свою душу, и
преодолевая его сопротивление,
упорядочиваю его жизнь. Я формирую
его сознание, и он побеждает свою лень
и страх. Благодаря мне жизнь его
становится всё более одухотворённой.
Неужели так всё и повторяется? Что же
дальше? Я хочу создать свою женщину,
которая бы стала частью меня самого --
планету, место моего творчества и
отдыха. Солнце остывает. На планетах
зарождается жизнь. Я вызываю из
памяти имена и образы вещей и
заселяю зеленую планету растениями и
животными -- каждой твари по паре. И,
конечно, себя. Зачем? Возможно,
забавы ради. Знаю, идеала не
получится, но творю, отдавая свою
энергию, время и силы. Хочу, чтобы
жизнь их была счастливой. Я сотворил
их -- моих детей, плоть от плоти моей,
чтобы они любили друг друга и любили
меня, как люблю их я. Хочу передать им
свой опыт, обещаю помогать и любить
несмотря ни на что, лишь бы только они
слушали меня и верили мне. Я хочу их
любить, ведь для этого я их и создал. Но
они хотят идти своим путём, трудным
путём собственных ошибок. Я уверен,
что рано или поздно они убедятся в
справедливости моих слов и вернутся ко
мне. Ведь я так люблю их! Мне нужна их
любовь! Вижу их трудности, ошибки,
заблуждения. Хочу предупредить, кричу,
но мало тех, кто слушает меня, и ешё
меньше, кто слышит. Верящих же --
единицы! Наблюдая, как они шатаются
из стороны в сторону, вижу их путь и
знаю наперёд, что они неизбежно придут
ко мне. И они приходят. После всех
мытарств жизни, приходят, отдыхают, и
почему-то просят вернуться обратно. Я
отпускаю их, хотя каждый раз
переживаю, а на прощание даю наказ не
повторять прошлых ошибок и любить
друг друга. Но они всё забывают. И
снова идут жить, и снова ошибаются. И
только характер, как опыт чувств,
помогает им ориентироваться в новой
жизни. Я люблю их, и потому прощаю.
Им стыдно перед лицом моей любви и
всепрощения, и они молят дать им
возможность исправить ошибки. Я
должен быть справедливым, и посылаю
их туда, куда они заслуживают, где им
будет лучше, где это необходимо. Они
просятся в ещё более худшие условия,
пытаясь исправить свои ошибки и тем
заслужить моё прощение. Но я
поступаю, как того требует
необходимость. А необходимость
требует восстановления баланса. При
всех ошибках, нельзя допускать
слишком больших отклонений от
предначертанного пути. Земля требует
равновесия! Каждый сам находит место,
где он мог бы очиститься, где никого не
смог бы испачкать грехами своей души,
и никто бы не смог замарать его. Всё
должно находиться в соответствии. Это
необходимость, а значит, единственно
правильное, и, следовательно,
справедливое решение. Очистить свою
душу нелегко, а потому следующая
жизнь должна быть труднее. Иначе
чистоты души не достичь. Больно
смотреть на их вражду, войны,
стяжательство, блуд, корысть. Они
возвращаются на Землю и забывают
обо мне, о моих наказах, и снова
повторяют свои ошибки. А я уже вижу их
слёзы раскаяния, мольбы о прощении,
просьбы направить их в ешё более
неблагоприятные условия, дабы
искупить свою вину и заслужить мою
любовь. Я люблю их, а потому прощаю, и
посылаю туда, где они могут исправить
свои ошибки, соблюдая в то же время
закон необходимости. Тех же, кто не
раскаивается или не может очиститься
от своих грехов, приходится опускать в
более тяжкие существования, заставляя
жить деревом или застыть камнем.
Время от времени я очищаю землю,
избавляя её от тех, кто губит себя и
других. Но вот печаль. Они ушли совсем
в сторону, они убивают себя. Надо
спасать их. Но как, если они не слушают
меня и не верят мне, когда отвернулись
от меня и занимаются тем, что убивают
себя. Надо, надо спасти моих детей!
Надо сказать им, предупредить! Лишь
один пытается услышать меня, и верит.
Я шепчу ему, научая как спастись, и
омываю землю в надежде, что верный
сын не даст своему потомству
отвернуться от меня и забыть о том,
ради чего я спас их. Но тщетно. Опять
всё повторяется. И сколько ни каются,
многие, слишком многие не хотят меня
слышать, и верят только в себя. В
который раз нужно спасать моих детей.
Решаюсь воплотиться, проповедую,
убеждаю их вспомнить, вспомнить меня
и любовь мою. Но мало кто верит. Они
убивают меня. Воплощаюсь вновь.
Нужно сказать им главное, одно лишь
слово, главное слово, которое может
коренным образом изменить их жизнь,
и я кричу -- "Бессмертие! Вы
бессмертны!" Но они смеются и не
верят мне. Нет больше сил. И чтобы
доказать истинность своих слов, я
должен пожертвовать своей жизнью.
Они распинают меня на кресте. Но я
готов умереть, чтобы ценой своей жизни
восстановить равновесие и спасти
человечество! А ведь только бессмертие
может заставить их вспомнить и
покаяться, понять и исправить свои
ошибки. Только один верит. Тот, что
справа. Он прозревает на кресте. Он
любит меня, и я спасаю его. Мы
возносимся. Но он просит вернуться,
чтобы обо всём рассказать людям,
помочь им вспомнить и исправить
содеянное зло. Я отпускаю его, но
предварительно заставляю отдохнуть
там, где отдыхают все светлые души
после перенесённых мук. Он рождается
вновь, и как все, не помнит прошлого.
Чтобы вернуть его на путь истинный, я
воскрешаю его после автокатастрофы.
Он вспоминает всё и хочет помочь
людям, и для того пишет роман, пытаясь
поделиться опытом смерти и
воскресения. Но ему мало кто верит. Он
разочарован, но несмотря ни на что
продолжает верить. Я помогаю ему, даю
славу, известность, заставляю
пророчествовать. Каждый получает по
вере его. Мир приходит в равновесие, и
по мере того, как светлых душ
становится всё больше, растёт число
людей на Земле, которые верят мне и
слушают меня. Вот уже они перестали
враждовать, объединились, перестали
убивать друг друга. Всё больше любви
на земле. Планета становится чище, а
люди счастливее. И вот, наконец, они
прозревают! Дети мои! Теперь можно
показать им дорогу к бессмертию! Лишь
тогда стало возможным открыть им эту
тайну, когда души их очистились
настолько, что ни стало в них ничего,
кроме любви. Но не раньше. Они
превратили Землю в некое подобие рая.
И я прихожу к ним. Они любят меня, а я
люблю их. Сбылась моя мечта. Теперь
они бессмертны. Они полубоги. Теперь
они смогут, как и я, обустраивать другие
миры, и уже начали это делать, засевая
близлежащие планеты цветами любви и
делясь опытом своего счастья. Теперь,
когда Земля не источает больше зла и
на ней царит любовь, я воскрешаю всем
память об их прошлых воплощениях, и
даю бессмертные тела всем, кто
пожелает жить на Земле. Пусть живут,
сколько хотят. А когда устанут, пусть
засыпают. Но многие из них не хотят
покоя, мечтают о трудном счастье
освоения новых планет. Готовы жить в
неблагоприятных условиях других миров
жить, и даже умирать. Я не могу
отказать им. Ведь я люблю их! Они
осваивают новые земли, создавая миры
по подобию своей далёкой родины. И
всё повторяется. Повторяется
неповторимо. Без конца. Я
наслаждаюсь этой игрой, зная её конец,
и, наблюдая за всеми трудностями и
перипетиями их жизней, помогаю, когда
необходимо. Ведь они дети мои. Они
обязательно вернутся ко мне. Они
нуждаются во мне, а я в них. Они
осваивают мой космос, делая себя
счастливыми и радуя меня. Всё больше
и больше любви во вселенной. Всё
больше радости. Я счастлив! Но лёгкая
победа не интересна, пусть что-то
усложнит игру, поскольку в итоге всегда
побеждает любовь. Ведь всё это я
создал забавы ради. Но вот игра
заканчивается. Победа одержана! Что
же дальше? Я складываю фигуры в
коробку и ложусь отдохнуть. А когда
надоест отдыхать, сыграю ешё партию.
Надо же как-то развлекаться! Все
партии мне известны. И при том, что
конец известен -- я безусловно выиграю
-- всегда находятся какие-то
любопытные повороты, которые
увлекают. Дебюты, гамбиты, защиты --
всех их не перечесть. И это бесконечное
многообразие развлекает. Так можно
играть вечно. Что я и делаю. А чем ешё
заниматься?! Каждой фигуре своя
судьба -- она может ходить только по
правилам. Я сам придумал эту игру, и
всегда играю строго по правилам, иначе
будет не интересно, иначе это будет уже
не игра. Участь каждой фигуры
известна, как известны её возможности
-- она ходит так, а не иначе. Но судьба её
в моих руках. Я двигаю фигуры, как
захочу, но не произвольно, а по
правилам и как того требует
необходимость в той или иной ситуации.
Таков закон игры, и я подчиняюсь ему.
... Скучно. Поиграть что ли? Чтобы
выиграть? Смеюсь. Я всегда
выигрываю. Иначе и быть не может. И
не должно. А проигрывать не люблю.
Хотя меня это и не огорчило бы. Как же
можно выиграть у того, кто видит все
ходы наперёд? Но иногда допускаю
вариации, ради интереса, ведь конец
всё равно известен. Всё повторяется. И
хотя играю уже несметное число раз,
однако нет возможности полностью
повториться. Тем и интересна эта игра,
тем она и привлекает, хотя основные
комбинации давно известны. Ладно.
Сыграем ешё партию. А что ешё делать.
Начинай. Раскрывай коробку. Доставай
фигуры. Расставляй их как положено в
строгом порядке. Твой ход. Какой дебют
в этот раз разыграем? Вообще-то я
играю молча. Только смеюсь, глядя на
все хитрости, которые вижу на
несколько ходов вперёд. Не всегда,
правда, знаю, как именно сыграю, но
всегда знаю, что победа будет за мной.
Проиграть никак не могу, хотя иногда и
хочется. Нельзя же поддаваться, иначе
это будет уже не игра. Ведь в этом и
состоит закон игры -- стремиться к
победе. Иначе будет не интересно. А
если интереса нет, то незачем и играть.
А ведь хочется доставить себе
удовольствие, как-то развлечься. Скучно
в вечности. Особенно если ты
бессмертный. Я иногда завидую людям.
Они могут умереть. И хотя смерти нет,
но всё-таки развлечение: умер, родился
вновь, пожил, умер, снова родился.
Завидую я им. Мне с ними интересно.
Развлекают они меня, да и сам
развлекаюсь вместе с ними. Так хотя
бы не скучно. Но чаще смешно смотреть
на их злоключения. Только смеюсь я
беззвучно. Никто меня не видит, не
слышит. Но каждый чувствует мою волю
как необходимость, ощущая свою
зависимость от обстоятельств. И хотя
люди не видят моей игры, наиболее
умные понимают и подчиняются судьбе
-- то есть моей воле; другие артачатся,
но всё равно делают так, как я хочу.
Ведь каждая фигура может ходить
только так, как ей надлежит. Конечно, я
могу ею пожертвовать, если она выйдет
из повиновения. Ведь в том и состоит
свобода, чтобы, зная свои возможности,
следовать необходимости. Некоторым
кажется, будто они марионетки. Нет,
ведь я хожу по правилам и подчиняюсь
закону игры, которую сам же придумал
-- то есть закону необходимости
выиграть. Другим кажется, будто они
абсолютно свободны и могут делать всё,
что захотят. Глупые. Даже я не свободен
с того момента, как начал партию. Я
тоже подчиняюсь правилам игры, и не
могу проиграть, не могу бросить
начатую партию, ведь это нарушало бы
закон игры. Надо обязательно довести
партию до конца, иначе в следующий раз
играть не захочется. А ведь кроме игры
у меня в Вечности и нет ничего. Надоест
эта игра, придумаем другую. Но Закон
везде один: взялся играть -- играй
строго по правилам и не бросай партии,
не доведя её до конца. Этот закон -- Я
сам, поскольку сам же и придумал игру.
Но ему подчиняюсь и я, и мой условный
противник, и любая фигура. Закон един
для всех -- следовать необходимости.
Раз начал жить, затеял что-либо -- делай
так, как велит необходимость. А
необходимость во всём одна, хоть и в
разных формах -- стремится выиграть у
себя самого! Сделать это возможно,
только поняв себя, то есть то, что тебе
необходимо. В этом состоит судьба
каждой партии и каждой фигуры, как и
всякой игры -- поступать так, как велит
необходимость. А велит она всегда быть
самим собой. Не может ладья ходить,
как офицер. Закон этот универсален. Но
чтобы быть самим собой, необходимо
познать себя. Познать себя -- означает
соответствовать тому, что звучит в тебе
как необходимость. Познаешь себя --
познаешь Вселенную, поскольку Закон
для всех один: быть самим собой и
следовать необходимости. Познать
себя, свою необходимость, чтобы
следовать ей -- это и означает
осуществлять свою судьбу! Ведь судьба
это то, как в наилучшей степени ты
можешь использовать имеющиеся
возможности. Чтобы осуществить свою
судьбу, нужно соответствовать себе, то
есть БЫТЬ собой! Каждой фигуре своё
место и своё назначение. Нельзя
требовать от коня, чтобы он ходил как
слон, и не может слон никогда стать
конём, а потому не нужно от него этого
требовать. Каждому надлежит
исполнять свою роль в игре в
соответствии с имеющимися
возможностями. Но если пешка может
превратиться в ферзя, и есть для этого
возможность и необходимость, то она
должна к этому стремится. А если нет,
то пусть сделает всё, что в её силах,
этого будет довольно. Бывает, фигура
ходит неправильно. Если ошибается, то
для начала подскажу или верну на
место, а ежели не выполняет своего
предназначения, то либо пожертвую ею,
либо вовсе трогать не буду, чтобы не
мешала игре. Что же это будет, если
каждая фигура возомнит себя
свободной и будет ходить, когда и как ей
заблагорассудится. Они хотя и не
марионетки -- ибо каждая обладает
определёнными возможностями, исходя
из своего положения -- но ходить
должны по правилам и как того требует
необходимость в данной конкретной
ситуации. Ведь самое правильное
поведение для фигуры, самый
правильный ход -- это когда, исходя из
условий игры, то есть подчинившись её
правилам, наиболее полно реализуешь
свои возможности в данной обстановке
для обретения преимущества, сделать
ход, необходимый для общей победы,
даже если приходится пожертвовать
собой. Некоторые даже сами
предлагают себя в жертву. Я таких не
забываю! При том, что каждая фигура
подчинена мне и должна ходить строго
по правилам, их свобода и творчество
состоят в том, чтобы выбрать самый
оптимальный ход из возможных. Все
пожелания фигуры должны
соответствовать её возможностям и
требованиям ситуации с точки зрения
наилучшего хода. Это трудно. Но
необходимо! Необходимо для
интересной игры. Нет ни зла, ни добра.
Есть только правильный ход или
неправильный, с точки зрения общей
пользы, то есть моей победы. Случайных
ходов не бывает, во-первых, потому что
каждая фигура ходит, как ей положено,
а во-вторых, потому что каждый ход
определяется необходимостью
победить. Я ведь хочу выиграть, а не
проиграть. Поэтому каждый поступок
закономерен, поскольку необходим.
Любое действие закономерно, если
пристально присмотреться к нему, и
неслучайно, поскольку необходимо.
Всякий внешне нелогичный поступок
глубоко закономерен. Я могу
предсказать, как будет развиваться тот
или иной гамбит, могу предвидеть
развитие партии, но знать всё заранее
не хочу, да и не нужно. Иначе будет не
интересно играть. Каждая фигура может
проявить инициативу, показать себя
каким-нибудь необычным хорошим
ходом. В условиях того или иного
гамбита фигуры ведут себя очень
строго, даже иногда поступая
автоматически -- как требует того
ситуация, ибо любые непродуманные
новые действия могут привести к
неожиданным отрицательным
последствиям. Но скучно было бы
играть одну самую правильную партию,
где будут только самые лучшие ходы.
Вот развлечения ради и комбинирую.
Судьба каждой партии мне известна. Я
знаю, с чего она начнётся и чем
закончится. Дойдёт ли фигура до
выигрыша, зависит от её разумности, то
есть насколько правильные делает она
ходы. Но даже если пожертвует собой
ради общей пользы, заслужит мою
похвалу. Тот, кто понимает все свои
возможности и стремится в наибольшей
степени их реализовать, тот всегда
выбирает самый лучший ход. И в этом
смысле свобода выбора оказывается
отсутствием таковой. Поскольку тот, кто
видит возможность нескольких ходов и
различает самый лучший, понимает, что
он хотя и свободен в выборе хода, но
именно это понимание и приводит его к
отказу от выбора, поскольку у него нет
выбора, а есть только самый хороший --
правильный! --ход. Не может же он
поступать плохо. Это было бы уже
нарушением закона игры. Здесь
свобода и есть осознанная
необходимость, признанная и
реализованная. Я всегда поступаю так --
следуя закону игры, то есть
необходимости выигрыша -- и всякий
разумный поступает подобным образом.
Поэтому самое справедливое решение
то, которое в наибольшей мере
соответствует требованиям
необходимости. Во всём должна быть
мера. Справедливость -- это и есть мера
необходимого. Я ведь за каждую игру
переживаю, хотя конец заранее мне
известен, волнуюсь, каждую фигуру мне
жалко. И хотя иногда приходится
жертвовать той или иной фигурой, но
жертвы эти неизбежны и необходимы,
чтобы одержать победу. Не подумай, что
