НОВАЯ РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Кофырин Николай Валентинович: "Чужой странный непонятный необыкновенный чужак"


[ 1 ... 21 22 23 24 25 ... 96 ]
предыдущая
следующая

Да, мне всегда не хватало именно любви. Я хотел любить, пытался, но меня никто не понимал и все считали странным, непонятным. Отца у меня не было, матери своей я не помню. Никто меня никогда не любил. Сердце мое было свободно от нежности и ласки, а потому заполнилось ненавистью. Постепенно я обозлился на всех и стал для окружающих чужаком. А может быть, это все оттого, что я вырос без заботы и меня никто не научил любить? В конце концов мне не осталось ничего другого, как стать разбойником. Ты свидетель, я любил людей и желал им только добра. Да, на моей совести немало грехов, но ведь были и благие дела. Меня называли злодеем, но ты ведь знаешь, Иисус, я всю жизнь стремился к добру. Не знаю, помнит ли мою помощь кто-нибудь? Хотелось бы надеяться... Я вынужден был приспосабливаться, скрывать от окружающих свои мысли, чтобы вот теперь быть причисленным к злодеям и ожидать смерти. Мне никогда не удавалось быть самим собой. Окружающие не понимали меня и считали гораздо хуже, чем я был на самом деле. Я пытался доказать, что они неправы, но никто никогда не верил в искренность моих слов и бескорыстность поступков. Это побуждало поступать так, как того от меня ожидали. И как ни странно, на основании своего личного опыта я пришел к выводу, что люди на самом деле гораздо лучше и добрее, чем кажутся. Я понял: есть то, что мы есть, и то, что о нас думают другие люди; причем каждый вправе выбирать, каким он хочет быть. Меня никто не захотел понять. Ведь проще всего назвать человека злодеем только за то, что он живет не как все. Ты знаешь, я всегда старался выбирать правду, и никогда никого просто так не обидел. Да, я ненавидел врагов, чуждых завоевателей, но ты ведь знаешь, на моих руках нет невинной крови. Нас не поняли, свои же не поняли и предали. Мы боролись за их счастье, а они выдали нас врагам. Что может быть печальнее, когда свои предают, а чужие судят. Пощады не жди. Но ведь это несправедливо, несправедливо! Мне плохо, Иисус, как никогда не было плохо. Я пожертвовал жизнью ради свободы и счастья народа, а мой народ казнит меня. Что может быть ужаснее! Я никогда по-настоящему не имел ни любви, ни семьи, ни дома, ни простого человеческого счастья, посвятив всего себя служению людям. И что же получил в награду за самопожертвование? Предательство! Жить осталось совсем немного, и я хочу понять, зачем я жил. Неужели все напрасно, и вся моя жизнь ничего не стоит? Неужели никто никогда не вспомнит меня добрым словом. Ответь мне, Иисус.
   -- Что я могу тебе ответить? Я сам в таком положении.
   -- Я всегда считал, что счастье состоит в том, чтобы творить людям добро. Но мое добро оказалось никому не нужным. Я всегда любил свою родину, но родина отвернулась от меня. Для соотечественников я оказался чужим. Они отвергли меня так же, как отвергли нашу борьбу за их счастье. Стоило ли жить, чтобы в конце концов получить такой результат? Скажи, Иисус!
   -- Оставь меня в покое.
   -- Мы знакомы давно, но мне всегда казалось, что ты никогда по-настоящему меня не понимал и всегда оставался чужим. Вот и сейчас, я прошу у тебя понимания и сочувствия, а ты абсолютно безразличен к тому, что происходит в моей душе.
   -- Замолчи!
   -- Скоро я умолкну навсегда, а потому хочу сказать все, что о тебе думаю. Я всегда считал тебя спасителем народа Израиля и потому везде следовал за тобой. Мы много пережили вместе, и я неоднократно убеждался, что Бог помогает тебе. Я верил, что ты помазанник божий и обладаешь всеми правами стать царем-освободителем. Но теперь сомневаюсь. Мне кажется, что главная твоя задача была добиться власти, причем любой ценой. Это меня всегда пугало. А сейчас я убежден: если бы ты достиг своей цели, то стал бы тираном, и все разговоры о благе народа превратились бы в пустое место.
   -- Замолчи! Слышишь!
   -- Ты жесток. Раньше я думал, что это проявление справедливого гнева по отношению к врагам, но теперь убедился: ты безжалостен даже к своим друзьям! В тебе нет любви и сострадания. Я верил тебе, и потому оказался здесь. Ответь, кто же нас предал, если только ты и я знали о готовящемся?
   Все молчат. Долго и безнадежно молчат. Вдруг тишина прерывается топотом ног. Дверь со скрипом открывается, и что-то грузно падает на пол.
   -- Что это?
   -- Не знаю.
   Дверь закрывается, и топот ног постепенно стихает.
   Все выжидающе молчат. Наконец "что-то" начинает шевелиться, и раздается еле слышный стон.
   -- Эй, ты кто?
   Молчание. Этот кто-то медленно ползет к стене и замирает со мною рядом. Он лежит согнувшись, и лица его не видно. Наконец он разгибается, и мучительное ожидание тишины пронзает возглас удивления.
   -- Да это Иисус!
   -- Какой еще Иисус?
   -- Как какой, Иисус из Назарета, сын плотника Иосифа. Он вот уже три года ходит со своими учениками, совершая чудеса и проповедуя скорый приход царства небесного.
   -- Вот это да! Уж кого не ожидал здесь увидеть, так это его. Действительно, мир тесен. Но ты-то как сюда попал, Назорей?
   Молчание.
   -- Ответь мне, как ты здесь очутился?
   Молчание.
   -- Оставь его, Иисус.
   -- Нет, не оставлю. Ведь это же тот самый пророк из Вифлеема, вообразивший себя мессией.
   Слова эти звучат со злобной усмешкой. Иисус никак не реагирует на вызывающие оскорбления. Трудно понять его молчание.
   -- Я был на его проповеди и видел чудесное исцеление. Трудно поверить его словам, но невозможно не верить своим глазам. Помню, в окрестностях Тивериады я пошел за ним в числе пяти тысяч на проповедь. Тогда он раздал весь имеющийся у него и учеников хлеб, и этого хватило всем, даже осталось. Правда, у меня был свой припас, и я, как и все, поделился с сидевшими рядом.
   -- О чем же он проповедовал?
   -- Не со всем, что он говорит, можно согласиться. Вот, например, он призывает любить друг друга.
   -- Что же здесь нового? Я и раньше слышал это от фарисеев.
   -- Но он говорит, чтобы мы любили и врагов своих, а не только любящих нас. Чтобы тому, кто ударит тебя по правой щеке, подставлять и левую, а тому, кто захочет судиться с тобой и взять у тебя рубашку, отдать и верхнюю одежду.
   -- Как это?
   -- А вот так. Правильно я говорю, Иисус?
   Молчание.
   -- Скажи, Дисма, а ты-то сам веришь в то, что он мессия?
   -- Не знаю. Понять его трудно, и говорит он все время притчами. Но народ слушает его и идет за ним. Хотя я никак в толк не возьму, как это можно любить врага и не противиться злу.
   После некоторого молчания раздается голос Иисуса.
   -- Эй, Назорей, расскажи какую-нибудь притчу. Нам тут еще долго лежать, так хоть время скоротаем. Ты, я думаю, тоже не по своей воле сюда попал.
   Слышится смех.
   -- Нет, ты мне ответь, Назорей, как ты сюда попал? Мы здесь понятно почему. А ты-то за что? Я слышал, недавно толпы людей встречали тебя при въезде в Иерусалим. Что же случилось?
   Молчание.
   -- Не хочешь отвечать?
   -- Оставь его, Иисус. Наверно, ему тоже несладко.
   -- Нет, не оставлю.
   В голосе Иисуса слышится раздражение и злость.
   -- Я давно хотел поговорить с тобой. Вот и свиделись, слава богу. Я много слышал о тебе и о творимых тобой чудесах, но, к сожалению, сам никогда не видел, а потому не верю всем этим россказням. Задумал стать царем? Распустил слух, что являешься мессией, и думал, тебе поверят? Ты просто самозванец! Тебя даже соотечественники не приняли и хотели сбросить со скалы. Тогда ты пошел морочить головы тем, кто тебя еще не знает. Тебе что, мало было женщин, которые толпами увивались за тобой? Или не хватало почитания тысяч поклонников? Знаю, тебе захотелось власти. Для многих она соблазнительна, для слишком многих. Но власть -- ревнивая сука, и всегда выбирает только одного -- самого достойного. Я оказался не настолько коварен и кровожаден, чтобы обладать этой продажной тварью. Вот ты распространяешь слюнявые заповеди вроде "возлюби врага своего" и при этом надеешься, что народ пойдет за тобой. А народу не нужны бессмысленные призывы к любви, когда вокруг каждый за себя и все готовы перегрызть друг другу глотки. "Не делай добра, не получишь зла" -- вот истина, которую я усвоил с детских лет, и никогда в ней не обманулся. Ты никогда не убедишь меня в том, что нужно любить врагов и благословлять проклинающих нас. Как с тобой поступают, так и сам поступай; тебя обманывают, и ты обманывай. "Око за око, зуб за зуб", -- сказано в Законе. Людей удерживает от преступления страх мести, а отнюдь не прощение. Если хочешь, подставляй другую щеку; я же не идиот, чтобы, когда у меня отнимают рубашку, отдать и верхнюю одежду. Ты сумасшедший или дурак, а может быть, действительно не от мира сего, если полагаешь, что добром можно победить зло. Глупец! Врага нужно ненавидеть. Это ясно даже ребенку! А может быть, ты и впрямь сумасшедший, раз предлагаешь подставить левую щеку, когда тебя ударят по правой, да еще благословить обижающих нас? Ты говоришь не то, что на самом деле думаешь, и попросту дурачишь людей. Подумать только, сын плотника вообразил себя царем-освободителем! Смешно! Ну как ты можешь освободить народ? Своими плаксивыми россказнями о царстве небесном? Или, может быть, молитвами за проклинающих и гонящих нас? Глупость. Силу можно победить только силой, и ты это знаешь. Кому нужны твои призывы к любви? Это все пустые и вредные сказки, потому что свободу можно завоевать с помощью крепких кулаков, а не через постыдное смирение. Я только не пойму, зачем ты обманываешь доверчивых людей? Ведь тебе же верят! Люди ждут мессию, надеются, что он освободит их. И вот появляешься ты, называешь себя спасителем и предлагаешь счастье через прощение и покаяние. Как можешь ты объявлять себя царем, если даже не знаешь, что есть благо для народа. Народ -- это стадо, и я знаю как надо обращаться с этим стадом. В результате любого объединения сильные начинают эксплуатировать слабых, поэтому во всяком сообществе возникает необходимость выделить вождя, способного сплотить свой народ. Да, народу нужны сильные лидеры, которые смогли бы взять на себя всю полноту ответственности и сделать людей счастливыми. Люди с трудом понимают собственное благо, и потому их нужно силой привести к счастью. А потом они скажут спасибо за то, что мы ограничили их свободу. Ведь для того чтобы достичь счастья, нужно чем-то пожертвовать. Однако никто не хочет поступаться своим благополучием. Люди скорее согласятся, чтобы пролилась чья-то чужая кровь, чем уменьшилась получаемая ими прибыль. Я и ты хотим принести людям свободу, но они скорее откажутся от свободы, нежели от своих доходов!
   А ты так и не понял, что человеки ничтожные существа. Они не могут любить, ничего не требуя взамен. И даже если будут убеждать в своем бескорыстии, не стоит им верить, потому что каждый хочет не столько отдавать, сколько получать. Покажи мне хотя бы одного, кто отдал последнюю рубашку из-за любви к ближнему. Неужели ты не понимаешь, что никто не откажется от имеемых материальных благ ради посмертных воздаяний. Люди хотят реальных выгод здесь и сейчас, а не глупых выдумок о царстве небесном. Ты плохо знаешь людей, Иисус. Народу нужны не слова, а дела. Вид смерти и запах крови убеждает больше, нежели россказни о посмертном воздаянии претерпевшим до конца муки земные. Люди более ценят сильных политиков, чем сладкоречивых проповедников. Но уж если ты взялся говорить что-то, чтобы привлечь людей на свою сторону, то, поверь мне, лучше обещать пусть даже вовсе несбыточное, но правдоподобное и земное, нежели царство небесное. Люди нуждаются в вере, а потому с готовностью верят тем, кто дарит им надежду на улучшение жизни в ближайшем будущем, даже если обещания эти неисполнимы и абсолютно нелепы. Ты же проповедуешь бессмертие и вечную жизнь. Но посмотри, как ведут себя люди перед лицом смерти, и ты поймешь, почему они тебе не верят. Люди более всего ценят жизнь, и трудно их в этом упрекнуть. Но жизнь проклята смыслом, и без оправдания какой-либо целью она кажется никчемной и пустой. У нас с тобой одна цель -- ты и я хотим видеть свой народ счастливым, вот только средства различаются. Если бы нам удалось встретиться раньше, то, возможно, мы могли бы объединить наши усилия и добиться желаемого. Ты славно умеешь затуманивать людям головы своими проповедями, и надо признать, приобрел определенную известность. Кое-кто даже признает тебя мессией. Я тоже немало известен, хотя больше как разбойник, чем освободитель, -- так, во всяком случае, меня называют первосвященники и римляне. Они приписывают мне грабежи на дорогах, хотя знают, что я воюю за освобождение своего народа. Моя борьба -- это не бессмысленный терроризм, а право на применение силы, когда другие способы не дают желаемого результата. Я на все готов ради завоевания власти! Меня ничто не остановит!
   Сколько себя помню, я всегда был в конфликте с обществом. Даже в родной семье был чужим. Соплеменники изгнали меня за то, что я бунтовал против власти, призывая к борьбе за освобождение отечества. Я выучил писание, хотел служить Богу в храме, мечтая стать членом синедриона или даже первосвященником. Но путь туда оказался для меня закрыт, только потому, что родился я не в семье фарисеев и род мой не принадлежит к священнической партии. Но я не меньше тебя люблю родину, и всегда был готов умереть за счастье людей, а потому завтра без страха приму смерть. Своему народу я всегда желал только добра, причем доказал это на деле, посвятив жизнь борьбе за освобождение от римского владычества, и ничуть об этом не жалею. Я выбрал смерть на кресте с самого первого дня, когда начал мою борьбу. С помощью террора я хотел принести народу свободу, оправдав тем самым ожидания мужей Израиля. Ты же своими проповедями отвлекаешь людей от борьбы, призывая к любви и смирению. Народ ждет своего спасителя, и этим спасителем стану я! Многие считают меня демагогом, но я лишь угадываю настроения большинства и выражаю то, о чем думает каждый. Люди слышат то, что хотят услышать, потому я говорю им ясные и понятные вещи. Твои же призывы труднообъяснимы. Куда ты зовешь? Позабыть о земных сокровищах и жить в ожидании царства небесного? И это Истина, которую ты проповедуешь? Только ребенок может поверить в такие сказки и уподобиться тебе. Людям нужно простое человеческое счастье. Но прежде всего свобода. А свобода завоевывается силой. Поэтому нужно прогнать из страны чуждых завоевателей и сделать царем твердого и волевого человека. Только сильный правитель может обеспечить порядок, творить добро и вершить справедливость. В том и состоит любовь к своему народу, чтобы желать ему хорошего царя. А какой из тебя царь? Ты на себя посмотри -- худой и немощный. Разве ты можешь стать правителем? Царь должен быть беспощаден к своим врагам, как я, например. Если бы мне удалось довести до конца свой план, то народ избавился бы от тирании римлян. Вот тогда бы настоящего освободителя и провозгласили царем. Разве я не прав, скажи? Не скажешь, потому что истина на моей стороне.
   Не нужен ты никому со своими проповедями. Каждый сам за себя и всем друг на друга наплевать. Ты просто смешон. Люди приходили к тебе отразиться, но отнюдь не уподобиться тебе. Находясь рядом и глядя на тебя, как в зеркало, люди невольно сравнивали себя с тобой и видели, что они гораздо хуже, чем им казалось. Ведь каждый представляет себя лучше, чем он есть на самом деле. Поверь, правда никому не приятна. Более того, быть всегда правым небезопасно. Даже если ты никого не осуждаешь, то невольно изобличаешь людей в глазах окружающих. А ведь мы так зависим от общественного мнения! Твои поступки, призывающие к любви, добру и справедливости, только озлобили людей. На словах они, может быть, даже готовы согласиться с тобой, но в реальной жизни действуют по совершенно иным законам. Если бы ты, как и другие проповедники, ограничивался лишь словами, то, наверно, с твоими выдающимися способностями, действительно мог стать царем. Но ты ведь требуешь не только формально соблюдать закон, но и на самом деле исполнять его. Праведников за то и не любят, что они не просто говорят, но и живут по правде. А кому нужна твоя правда?! Я тоже вначале думал, что людям необходима истина. Но это не так. Людям не нужна истина. Им лучше или ничего не говорить, или врать. Ложь для человека привычнее, а потому приятнее. Даже в благополучные времена люди не гнушаются лжи, а в тягостные врут с еще большим удовольствием. Спасительный самообман дороже изобличающей правды. Представь, во что превратится жизнь, если люди всегда будут говорить одну только правду? Может быть, ты и знаешь истину, но не знаешь людей, Иисус. Они гораздо хуже, чем стараются казаться. Как ты думаешь, какое зеркало они предпочтут: льстящее их самопредставлению или правдиво отражающее реальность? Я, в отличие от тебя, не стремлюсь быть выше и лучше, а, наоборот, подчеркиваю, что такой же, как и они, греховный человек. И этим я им ближе. Рядом со мной люди видят, что они лучше, чем я, и это льстит их самопредставлению. Потому-то им более нравится преступник, нежели праведник. Ты приводишь людей в ярость, разоблачая их самообман. И потому, конечно же, между двумя зеркалами они выберут то, которое выделяет их несуществующие достоинства и подчеркивает фальшивые добродетели. То есть они предпочтут меня!
   Все ждали, что ты принесешь народу освобождение, а ты вызвал лишь разочарование. И поэтому люди возненавидели тебя. Если бы ты действительно желал счастья своему народу, то стал бы как все, а не пугал людей своим небесным происхождением. Ты лишь призывал любить, но сам никого не любил, подразумевая при этом какую-то странную, несвойственную людям любовь. А к людям нужно относится по-человечески: когда нужно -- соврать, если необходимо -- и возненавидеть; иначе они просто ничего не поймут. Те, кто еще вчера шел за тобой, завтра откажутся от тебя и обрекут на смерть, потому что ты не оправдал ожиданий народа, разоблачил людской самообман, не ответил на любовь женщин. Но ты знал, на что шел! И потому закономерно, что вместо любви получил всеобщую неприязнь. Ты чужой своему народу, и сегодня убедишься в истинности моих слов, если не понял этого раньше. По обычаю на праздник Пасхи отпускают одного пленника. Так знай, народ отвергнет тебя, и выберет меня.
   Пока Варавван говорит, я неотрывно смотрю на Иисуса,
[ 1 ... 21 22 23 24 25 ... 96 ]
предыдущая
следующая

[ на главную  |   скачать полный текст  |   послать свой текст ]