НОВАЯ РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Кофырин Николай Валентинович: "Чужой странный непонятный необыкновенный чужак"

[ 1 ... 46 47 48 49 50 ... 96 ]
предыдущая
следующая
мечтаете о любви. Женщины в большей степени, нежели мужчины, руководствуются в любви материальными соображениями.
   -- Это естественно, ведь женщина хранительница домашнего очага.
   -- Ерунда все это. Любишь то, к чему привык.
   -- А я вот хочу любить, но никак не получается.
   -- Каждому дается возможность научиться любить, но далеко не все овладевают этим искусством.
   -- А зачем? Обратишься к магу или экстрасенсу, так он сразу приворожит любимого, и стараться ни к чему. А уж сколько книжек о любви написано: и как вести себя в постели, и как всегда испытывать оргазм...
   -- Любовь это когда совокупляются не только тела, но и души, -- возразил Дмитрий. -- Я вот часто задумываюсь: а сможет ли женщина понять такую любовь мужчины, в которой нет влечения к ее телу?
   -- Может.
   -- А вот мне кажется, что любовь к женщине это только то, что может понять и принять женщина. Мужчина и женщина ищут разное в любви.
   -- И что же они ищут? -- впервые за все время беседы проявила интерес Мария.
   -- Женщина видит счастье в том, чтобы мужчина посвятил ей свою жизнь; и жизнь свою измеряет тем, скольких она любила и сколько мужчин любили ее. Однако не всякий мужчина видит смысл своей жизни в любви к женщине. Любовь мужчины от Бога и к нему обращена. А потому даже в обоготворении любимой женщины мужчина, по сути, ищет Господа. Но женщина создана не для мужа, а для детей, -- в этом ее оправдание. Смысл женской любви заключен в материнстве. Любовь к ребенку сильнее любви к мужчине -- это факт!
   -- Не у всех.
   -- Кто осудит женщину за то, что она между любовником и ребенком выбрала ребенка. А вот если наоборот, то вряд ли ее поймут и оправдают. Да и чем бы занималась женщина, если не рожала детей?
   -- Ублажала бы мужа, -- сказала Ольга.
   -- Я не согласна с вами, -- возразила Татьяна. -- А чем тогда оправдывается мужчина?
   -- Наверно, творчеством, -- предположил Дмитрий. -- Если спросить, кто женщине дороже: Бог или дети, она, безусловно, ответит, что дети. А мужчина, по всей видимости, ответит, что Господь. Авраам убил своего сына, когда Бог этого потребовал. Женщина на такое проявление любви не способна.
   -- А я знаю случай, когда мать убила своего ребенка, когда, как она уверяет, бог ее об этом попросил.
   -- Бог не может желать убийства. Он и Авраама остановил в последний момент, потому что хотел веру его испытать.
   -- И все же вы не правы. Женщина может пожертвовать ребенком ради любви. Вот одна моя подружка оставила своего ребенка у мужа и ушла к любимому человеку.
   -- Нет, ребенок плоть от плоти мое собственное, а муж -- чужой человек.
   -- Мне кажется, мужское переживание любви есть проявление божественного света, -- заметил Дмитрий.
   -- По-вашему, женщина не от Бога?
   -- Если для мужчины это проблема поиска смысла своего существования, своего рода крест, то для женщины -- скорее потребность в душевном комфорте. Женщины душевные существа, тогда как мужчины существа духовные.
   -- Неужели женщине недоступна духовная жизнь?
   -- Для женщины любовь к мужчине есть в большей мере проявление материнского инстинкта. Иногда мне кажется, что женщина представляет собой альтернативный смысл тому, что для мужчины есть Бог. Но без женщин мир был бы неполон и скучен, потому что не было бы искушений. Мужчины с упрямой и подчас наивной верой в женскую чистоту и верность выдумывают себе идеальные образы прекрасных дам. Но что поделать, сердцу нужен живительный кислород мечты, который без устали плодит невообразимые фантазии. -- Дмитрий грустно улыбнулся. -- Я заметил, что для женщин чувство обиженности и оскорбленное самолюбие часто оказываются дороже истины. Равно как и своя ошибка дороже чужой правды! Женщина не только не может не совершать глупостей, но и не может их не повторять, при этом подталкивая и мужчину к тому же. Величайшее заблуждение, из которого произрастают все ошибки мужчин, состоит в том, будто женщина существо более совершенное. И это заблуждение представительницы прекрасного пола всячески поддерживают, доводя его до иллюзий и мифов, тем самым побуждая обоготворять себя. Женщины делают из себя тайну, а мужчины им в этом всячески помогают, творчески преобразуя даже пороки в добродетель.
   -- Я не согласна с тем, что женщина не духовное существо, -- обиженным тоном произнесла Татьяна.
   -- Зато более значимое, с точки зрения существования жизни. Чтобы продлить род человеческий достаточно лишь одной особи мужского пола.
   -- Вы низводите женщину до функции деторождения.
   -- Я признаю женщину половиной мироздания, причем более ценной, и без нее свою жизнь ощущаю неполной.
   -- Мужчины более совершенные существа! -- неожиданно заявила Ольга. -- Лично мне с ними гораздо интереснее. Я даже могу понять и простить мужика, который вдали от дома приударяет за другими женщинами. А вот баб простить не могу.
   -- Почему же? -- удивился Дмитрий.
   -- Не могу и все. Мужчина это совсем другое дело. Вот вы ведь не гоняетесь за женщинами, хотя молодой и симпатичный, и не изменяете своей жене, потому что она, наверно, ждет вас дома.
   -- Отчего вы так решили?
   -- У вас такой вид. Наверно, вы свою жену любите.
   -- Предположим, люблю, а она в этот момент мне изменяет, что тогда?
   -- Этого не может быть!
   -- Почему же? -- грустно улыбнулся Дмитрий. -- Однако, что нам мешает любить всегда?
   -- И что же, как вы считаете?
   -- Мне кажется, страх! Страх, что над нами могут посмеяться, отобрать и надругаться над самым дорогим, что мы храним в тайне от всех, что нам не ответят и лишат имеемого. Именно он заставляет страдать и делает людей врагами. Но стоит ли бояться, если мы можем потерять все в один момент, внезапно умерев? Мы любим либо себя, либо свое, и такая любовь чаще всего представляет собой борьбу за власть. Мне иногда кажется, что отношения мужчины и женщины это непрекращающееся соперничество двух начал за лидерство. Когда такая борьба стихает, это означает, что любящие стали посторонними людьми, когда же оборачивается временным перемирием, значит, заключен брак. Женщина навязывает мужчине свой смысл жизни -- ребенка, семью, драму ревности и трагедию страсти, но мужчина ищет другого, а потому не может ограничиться семьей. Суть семейных конфликтов в том, что женщина хочет, чтобы мужчина посвятил ей себя целиком, и видел в ней и в детях смысл всей своей жизни. Она ревнует, если мужчина занят не только ею, или когда влюблен еще во что-либо. Но любимая женщина подобна любимой работе: и то и другое требует сил, времени и творческой изобретательности. У меня даже иногда складывается впечатление, будто женщины воюют с мужчинами, оттого что завидуют их свободе и возможностям, тому, что не родились мужиками.
   -- Получается, мы с вами закоренелые враги, только не знаем этого. Но у меня лично к вам нет никакой неприязни, скорее даже симпатия.
   -- Однако, как вы справедливо заметили, мы не понимаем этого, а поймем, лишь когда полюбим друг друга. Быть может, трагедия любви мужчины и женщины состоит в том, что каждый хочет любить, но направления взаимных симпатий не всегда совпадают. Тот, кто сам не любит, постепенно начинает тяготиться обращенным к нему чувством и, завидуя чужой любви, начинает ненавидеть.
   -- Скажете тоже, -- улыбнулась Татьяна. -- В чем же тогда состоит совершенство любви?
   -- Мне кажется, в умении сохранить любовь при любых, даже самых неблагоприятных обстоятельствах.
   -- Но ведь чаще получается, -- заявила Ольга, -- ты любишь, а тебя не любят, или любят меня, а я абсолютно равнодушна.
   -- Возможно, вся человеческая история построена на этом несовпадении.
   -- Значит, настоящая любовь невозможна? -- спросила Таня.
   -- Это такое же редкое событие, как шедевр в искусстве, это гениальное произведение, открытие и откровение, сотворить которое могут лишь те немногие, кто поверил и самозабвенно отдался этому чувству. Знаете ли вы среди своих знакомых кого-нибудь, кто выбрал бы смерть, не желая потерять любовь?
   -- Нет, наверно, таких нет, -- сказала Татьяна. -- Да и любить-то сейчас некогда, -- все силы отбирает работа и семья. На чувства просто нет времени.
   -- Вся наша жизнь состоит из любви, хотя мы этого подчас и не замечаем, предпочитая ей работу либо наслаждения как средство от нелюбви.
   -- Куда же деться от забот по дому и прочих бытовых проблем? Тут уж не до страсти.
   -- Но почти каждый мечтает о любви, в которой не страшно было бы умереть.
   -- Полюбить -- еще подумаю, а вот умирать -- нет уж, спасибо.
   -- Но почему люди ради любви готовы пожертвовать жизнью? Возможно, это происходит потому, что смерть есть некий способ самосохранения любви. Быть может, смерть есть лишь мостик, по которому любовь может перейти в мир иной, сохранив себя для другой жизни?
   -- Вы романтик.
   -- Наверно. Хотя столь же реалист. Любовь это всегда история. Гибель любви, будь то ее потеря или уничтожение, -- настоящая трагедия. Ведь без любви жизнь и не жизнь вовсе, а жалкое скучное бессмысленное существование. Истинная любовь всегда несет в себе элемент трагизма и граничит со смертью.
   -- Интересно, -- восхищенно произнесла Татьяна. -- Если вы так рассуждаете, то что же вы способны сделать для той женщины, которая удостоится вашей любви? Наверно, она самая счастливая на свете.
   -- Вы заблуждаетесь.
   -- Почему же?
   -- Со мной нелегко.
   -- Да, с вами трудно.
   Во все время разговора Мария не проронила ни слова и лишь грустно улыбалась, слушая, как Дмитрий размышляет вслух.
   Когда стало уже совсем поздно и медсестры разошлись по своим постам, Дима обратился к Марии.
   -- Может быть, вы придете ко мне. Я, похоже, сегодня опять остался один.
   -- Хорошо, -- согласилась Мария. -- Только уберу со стола, и приду.
   Вернувшись в палату, Дима вновь ощутил невыразимую прелесть одиночества.
   В ожидании Марии он взял оставленный Женей роман и раскрыл его. Прочитав несколько страниц, Дима вдруг почувствовал, как похоть удавкой сладострастия сдавила чресла и весь он оказался во власти желания. Он отчетливо ощутил, как захлопнулся капкан искушения и его протащило в запущенный механизм инстинкта. Сопротивление мало помогало. Душа начала задыхаться, а неудовлетворенная потребность в нежности слезами отчаяния выступила на глазах.
   Попав в ловушку соблазна и стремясь вырваться из цепких объятий вожделения, Дмитрий нуждался в удовлетворении разбуженной плоти. Да, он нуждался в женщине, но мечтал о той, которой можно было бы довериться во всем, рассказать о сокровенном, которая бы поняла и приняла его целиком, утолив потаенные мечты, накопившиеся за долгое время одиночества. Душа, как лебедь, рвалась в облака, а инстинкт тащил в противоположную сторону, и эти противоречивые желания отдирали душу от тела, причиняя невероятные мучения.
   Прочитанный эротический эпизод разбудил дремлющие фантазии, развив их до невообразимых размеров и форм. Однако сама по себе эротика не способна была утолить всей жажды, поскольку не могла привести к любви. Каждый раз при столкновении с чем-либо эротичным Дмитрий ощущал, словно весь он сужается до определенного желания, воспринимая эротику как нечто липкое, чего лучше не касаться. Любовь же возникала из чистоты и существовала исключительно в чистоте поступков и помыслов. Она окрашивала красками радости давно известные ощущения; в переживании любви происходило расширение мировосприятия, словно плоский черно-белый квадрат экрана превращался в цветное стереоскопическое изображение.
   Любовь, эротика и секс ощущались как различные по уровню чувствительности пласты переживаний. Само по себе сексуальное возбуждение не могло удовлетворить эротических грез, а любовь была недостижима для искушений тела. Даже испытывая неодолимую истому желания, Дмитрий не мог понять, как возможно любовью "заниматься", полагая, что можно любить, но заниматься исключительно сексом. После разрядки инстинктивного желания возникало ощущение опустошенности, иногда даже отвращения. Занятия сексом были мучительным выдавливанием из себя удовольствия. Сексуальные игры могли вызвать наслаждение, но не дарили радости. Эротика воспринималась как сочетание утонченного душевного настроя и грубого инстинктивного желания. Но если инстинкт напоминал мощный поток, устремляющийся к низвержению, то эротика -- нежный плеск волн; любовь же была подобна движению воздушных масс, в которых только и можно летать!
   Однако было еще нечто -- более высокое и чистое, чего невозможно достичь ни наслаждением половой близости, ни утонченными ласками, ни даже женской любовью.
   Испытывая инстинктивную потребность в женщине, Дмитрий старался избегать представительниц противоположного пола, хотя и нуждался в высвобождении от парализующей волю потребности. Он не хотел разочаровываться в идеальном образе, который жил в глубинах его души. Дмитрий искал удовлетворения, но страшился любви, нуждался в ласках, но побаивался секса. Потребность в красоте и нежности сочеталась с нежеланием вступать в интимную близость, после которой долго не проходило ощущение оскверненности.
   Иногда Диму охватывало странное чувство, словно он -- щуплый подросток, тоскующий по ласке и нежности, -- смотрит на то, как он взрослый занимается любовью без любви. Трудно было вынести этот укоряющий взгляд, который осуждал мимолетную слабость и, по сути, предательство маленького мальчика, одиноко стоящего в темном чулане и ни за что не желающего расставаться со своей мечтой. Этот мальчик, словно обращаясь к себе взрослому, говорил: "Мне жалко тебя. Ты не находишь ответа на свою любовь. Но лучше ли убивать мечту? Вместо того чтобы сохранить душу в чистоте, ты заполняешь ее чем попало, делая себя недоступным для светлого чувства".
   При этих словах Дмитрий испытал жалящее в самое сердце чувство неутолимой грусти, которое вынес из детства; оно возникало каждый раз при виде красивой девочки-подростка. Испытанное когда-то чувство безответного восхищения и недостижимой любви казалось необъяснимо выше его самого.
   Ужасное ощущение невозможности желаемого не давало ночами уснуть. Его мучило желание чистоты, верности и чистоты, безрассудной самоотверженной любви, в которой есть все, и она есть все, и нет ничего больше и выше того, в чем можно раствориться без остатка, и ради чего не страшно умереть.
   И хотя чувство это вызывалось женщиной, однако ей не принадлежало.
   Но пробуждающееся половое влечение заставляло искать любовь именно в женщине. Мечты нуждались в воплощении и требовали объекта, но чувства ответа не находили никогда. То, что встреченное было чужим, легко определялось по тому непониманию, которое каждый раз возникало при общении с представительницами противоположного пола. Естественное стремление не обладать, а отдавать приводило к закономерному фиаско очередной влюбленности. Даже в те редкие мгновения, когда, казалось, он был счастлив, Дмитрий все равно чувствовал себя одиноким, непонятым и чужим.
   Инстинкт вел, предлагая под видом любви секс.
   Когда в школьной библиотеке в словаре иностранных слов Дима впервые прочитал, что "сексуальный" означает "половой", он невольно попал в созданную извращенными умами ученых мужей ловушку, и с тех пор везде стала мерещиться дилемма: секс без любви или любовь без секса; понять же, что есть любовь, становилось невозможно.
   В то самое время, когда любовь стала олицетворением надежды на понимание, гиперсексуальность с присущей ей силой превратила хрупкого подростка в параболическую антенну, аккумулировавшую все силы души и тела в один луч, направленный на избранный объект. Тогда Дима еще не знал, что стал не только передатчиком своих чувств, но и приемником негласных и невидимых сигналов, которые источало все живое.
   Иногда Дмитрий чувствовал себя просто рабом полового влечения, которое могло управлять им по своему усмотрению. Трудно было справиться с изматывающим возбуждением, которое требовало только одного, хотя обнаженное женское тело больше напоминало о материнстве, чем вызывало трепетное желание. Даже сны были наполнены не
[ 1 ... 46 47 48 49 50 ... 96 ]
предыдущая
следующая

[ на главную  |   скачать полный текст  |   послать свой текст ]