Новая русская литература. Кофырин Николай Валентинович: "Чужой странный непонятный необыкновенный чужак"

НОВАЯ РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Кофырин Николай Валентинович: "Чужой странный непонятный необыкновенный чужак"

[ 1 ... 47 48 49 50 51 ... 96 ]

столько сексуальными символами, сколько все той же потребностью в нежности. Постепенно Дима пришел к закономерному выводу, что секс -- это потребность тела, а любовь -- потребность души.

Все, что осталось от маленького Димы и продолжало жить во взрослом Дмитрии, -- была грусть по недополученной любви и нереализованной нежности, которые, в конечном итоге, вылились в неразделенную тоску о том, чего не было и быть не могло. Все воспоминания, так или иначе, были связаны с любовью, но чувство это было отнюдь не радостное, а скорее печальное. Даже радость всегда была с горечью, поскольку ни разу любовь не нашла понимания, ни разу не была правильно воспринята. И если бы Дмитрий захотел определить, что такое любовь, то назвал бы ее составляющими понимание и нежность, причем нежность даже больше, чем понимание. Но никто не захотел принять этой затаенной грусти, и маленькому мальчику ничего не оставалось, как быть нежным к самому себе.

Да, любовь для него была прежде всего нежностью, способной растворить все и раствориться во всем. Но лишь тот смог бы различить глубоко запрятанное желание, кто захотел бы понять невзрачного мальчишку, страдающего от одиночества. Вспышки гнева и агрессивность, казавшиеся окружающим немотивированными, заставляли думать о нем как о грубом бессердечном ребенке, не способном испытывать любовь, а потому в ней не нуждающемся. Таким вот печальным образом невыраженное желание любить чахло, как цветок без внимания и заботы.

Наверно, со стороны можно было подумать, что вихрастый подросток вообще не способен любить. Никто никогда не угадал в нем задавленной потребности в ласке. Хотя даже не ласки, но нежности жаждал Дима, хотя бы только в выражении глаз. Чувственность хрупкого мальчика зиждилась на этой потребности, и, непонятый, он ласкал себя сам. Дмитрию всегда казалось, что все его чувства покоятся на этом главном для всех ощущений стержне. Даже притягательность красивого женского белья была все той же потребностью в нежности.

Что же осталось от мальчика, одинокого и тоскующего, с затаенной мечтой в душе? Наверно, нерастраченная нежность, о которой невозможно было рассказать, которую нельзя было угадать и выразить иначе, как только встречной всепонимающей любовью.

А может быть, Дмитрию просто не повезло, и он не встретил свою половинку, и возможно, именно потому казалось, что никто не сможет понять его лучше, чем он сам.

Вскоре после ухода жены Дмитрий окончательно оставил надежды на любовь и больше не искал в женщинах то, что не укладывалось в известные определения любви.

Но тут произошло невероятное, что изменило мировосприятие Дмитрия.

Он оставил надежду, но надежда не оставила его!

Размышляя о трагичности любви мужчины и женщины, Дмитрий пришел к выводу, что он просто не там искал. Он искал вовне, а любовь жила внутри него. Причем это чувство не зависело ни от объекта, ни от характера отношений, и уж конечно, не ограничивалось женщиной.

Так впервые Дмитрий ощутил реальную альтернативу голосу пола. В неизведанном влечении было не меньше самоотверженной страсти, и та же сила инстинкта, но что именно это было, Дмитрий не знал.

Внезапно дверь распахнулась и в комнату стремительно вошла нарядно одетая женщина.

-- Вас трудно узнать, -- изумился Дмитрий.

-- Я все-таки женщина!

-- Вы так преобразились.

-- Только вы это и заметили.

На ней было розовое платье, туфли на высоких каблуках и красивая заколка в изящно уложенных волосах. Завлекающий аромат духов быстро распространился по палате, напомнив о давно забытом желании.

В руках она держала веточку сосны, которую тут же поставила в бутылку из-под молока, налив туда воды.

-- Кому это? -- спросил Дмитрий.

-- Вам.

-- Спасибо. Мне женщины еще никогда не дарили ничего подобного.

Дима испытал горькую радость оттого, что удостоился внимания красивой женщины и что она, презрев все, пришла к нему одному поздним вечером. Но он жаждал другого. А от этой красоты повеяло холодом.

-- Слушай, раз уж я пришла к тебе, может хватит на "вы".

-- Хорошо. Только я буду обращаться, как мне удобно, чтобы все было естественно. А у вас красивое платье, и кольца на руках изысканные.

-- Да, я люблю украшения. И хорошую одежду тоже. Хотелось бы, конечно, иметь лучше, но мужа обеспеченного больше нет.

-- Если вам нужно что-то от любви, то вряд ли вы будете иметь саму любовь.

-- Ой, прошу вас, только не нужно проповедей. Я устала и не смогу выдержать очередной вашей мозговой атаки. Хорошо, когда мужчина приходит, дарит цветы и уходит.

-- Мне кажется, вас вряд ли устроит приходящий.

-- Пока устраивает. Если же мне надо зарядиться, то я нахожу людей, подобных вам, которые помогают мне поверить в себя. А в остальном у меня все есть.

-- Когда нет главного, это все превращается в обузу. К тому же, не всегда преуспевающий внешний вид является истинным показателем благополучия. Вы хотите казаться цветущей, но скоро грянет осень, и плодов не будет.

-- Я счастлива.

-- По-настоящему счастлива только та женщина, которая любит. Ее можно мгновенно отличить среди множества людей.

-- Я уже любила и не хочу больше страдать. Хватит. Никому не нужны оказались мои самоотречение и верность.

-- Вы не хотите полюбить снова?

-- Хочу, чтобы любили меня.

-- Кто наслаждается тем, что любят его, далек от подлинного счастья. Признаюсь, меня всегда привлекали женщины, которые любят несмотря ни на что.

-- Я так не могу, и не хочу. Хватит с меня разбитого сердца. Уж лучше буду довольствоваться встречами с моим другом, чем ждать, когда меня кто-то полюбит.

-- Прежде всего, вы не любите себя сами.

-- Спасибо, но я больше не верю в любовь.

-- Не верите, потому что не любите.

-- Достаточно мне было боли. К тому же, всегда найдутся мелочи, которые испортят любое счастье.

-- Неприятности это то, что нам кажется неприятным. Когда у человека есть все, он хочет любить и творить. А жизненные страсти есть не что иное, как проявления все той же борьбы за любовь. Но может быть, люди потому боятся любви, что она требует жертвы?

-- Но ведь это же глупо -- из-за любви ломать себе жизнь!

-- Кто может судить, что умно, а что глупо? Лично я неоднократно убеждался на собственном опыте, что самым мудрым оказывалось решение по велению сердца.

-- Ты видишь только то, что хочешь видеть.

-- А какую вы можете предложить равноценную замену любви? Если любовь это глупо, то что тогда не глупо?

-- Вы просто сумасшедший!

-- Лучше быть сумасшедшим, нежели ничем. Да и что такое сумасшествие? Чаще всего то, что не укладывается в наши привычные представления и кажется необъяснимым. Гений и сумасшествие вещи очень близкие, потому что и то и другое -- слишком большое отклонение от нормы. Часто сумасшествием объявляется то, что трудно принять. А не принимается то, что кажется чуждым. И почему если не такой как все, значит, ненормальный, непонятный -- значит, сумасшедший, другой -- значит, чужой?

-- Для меня все это очень сложно. Устала я от ваших рассуждений. Давайте лучше выпьем чаю.

Дима достал чашки и стал разогревать воду.

-- Почему вы достали другие чашки?

-- У них иное настроение.

После этих слов наступила пауза.

-- Почему вы молчите? Говорите что-нибудь.

-- Разве обязательно говорить?

-- Что же, так и будем играть в молчанку?

-- Самый лучший собеседник тот, с кем приятно помолчать в тишине.

-- Если все время молчать, то и с ума сойти можно.

-- Люди так много произносят ненужного. Давайте просто послушаем музыку. Пусть говорят наши чувства.

-- Ну вот опять. Можно без ваших высоких материй? Будьте попроще.

-- Я просто стараюсь быть естественным, и говорю то, что думаю.

-- А нужно думать, что говорите, и для чего. Необходимо приспосабливаться к окружающим. Я вот устала после трудового дня, а вы хотите меня похоронить под градом необычной информации.

-- Но ведь здесь нет никакой информации, одни сплошные чувства.

-- Опять вы о своем. Я хочу просто жить и как можно больше увидеть в своей жизни.

-- Но если вы боитесь летать, то никогда не увидите того, что доступно тем, кто любит.

-- А может быть, я скоро выйду замуж за солидного мужчину.

-- Без любви?

-- Ну почему же, с любовью.

-- С любовью в придачу?

-- Жизнь у нас одна, и не стоит отказываться от даруемых ею радостей.

-- Наше с вами различие состоит в том, что я полагаю: мы живем не один раз, и каждая наша последующая жизнь является продолжением предыдущей, причем новая дается исходя из того, как мы жили прежде. Возможно, мы только забываем о прошлом, чтобы легче было жить в настоящем. Да и что у нас есть кроме сиюминутных мгновений. Ведь будущего не существует.

-- Но как жить, не думая о будущем?

-- Все в прошлом, в безжалостном прошлом. И никто не знает, что будет завтра. Есть только сейчас. А потому без любви я ничего не хочу. Я жажду такого понимания и душевного взаимопроникновения, которое есть величайшее из всех возможных наслаждений.

-- Неужели вы никогда не испытывали желания просто переспать с женщиной?

-- Разве я похож на мальчишку? Одного тела мне недостаточно. К тому же, есть лучшее применение либидо, нежели секс. Плотская страсть неизбежно ведет в тупик смерти, поскольку с одной стороны удовольствие ограничено болью, а с другой стороны полной бесчувственностью.

-- Где же выход?

-- Возможно, если идти не в сторону поиска новых телесных удовольствий, можно открыть ранее неизвестные духовные наслаждения. Чего может желать человек, когда у него есть все возможные материальные блага? Не знаю, известно ли вам то труднообъяснимое состояние полета, когда не хочется ничего, ни секса, ни тепла, а только...

-- Да, оно мне знакомо. Оно иногда овладевает мной, позволяя прочувствовать то, что в обычном состоянии постичь невозможно. Но мне это кажется лишним, мешающим практической жизни.

-- Зачем себе вы отпилили себе крылья, а перья обожгли в огне?

-- Мне не по себе от ваших вопросов. Такое ощущение, словно вы просвечиваете меня рентгеном. Просто невыносимо. Да и этот мозговой штурм мне ни к чему. Мне нужны простые женские радости и нежное заботливое участие.

-- Простите, но я не могу поверить, что вам не хочется летать.

-- Но мне, действительно, хочется совсем другого.

-- Неужели вы не хотите понять, для чего мы живем?

-- Не все же такие, как вы.

-- Нет, я не верю, не верю, не хочу поверить, что вы не мечтаете летать. Ведь когда у человека есть все, он хочет любить и творить.

-- Знаете, таких людей, как вы, я еще не встречала в своей жизни. Мне всегда казалось, что для того чтобы узнать, что из себя представляет мужчина, нужно с ним переспать.

-- И как, вам это удается?

-- Не всегда. Я бы очень хотела сделать своим любовником самого популярного сейчас телеведущего.

-- Не люблю слова "любовник".

-- Почему же?

-- Потому что есть разница между любовником и человеком, который любит и которого любят.

-- Сложно уж больно. Такого в жизни не бывает. Все гораздо проще. Это только ваше богатое воображение.

-- Вы не понимаете, потому что не воспринимаете.

-- Мне просто это незачем. Потому и не воспринимаю.

-- Зачем вы постоянно стремитесь исполнять какую-то роль: или официального медработника или соблазнительной женщины? Для всех вы в маске безразличья стремитесь выполнить свой долг, а я, забыв про все приличья, прошу открыть души порог. Знаете, вы напоминаете мне несчастную брошенную всеми девочку, которая никак не может заплакать. Душа ваша, словно роза в куске льда. Вы, как и все, в тоске живете, забыв про все свои мечты, но в тайниках души поете, в слезах прося себе любви.

-- Увы, я взрослая женщина, уже ничего не ждущая от жизни.

-- Глядя на вас, я думаю о том, как, наверно, отец любил свою маленькую дочурку. Мужчины вообще любят в женщинах или своих мам или своих девочек. Вы чудесная девочка, которую я никогда не смогу любить.

-- Почему же?

-- Мы скоро расстанемся.

-- А мы и не сходились.

-- Я уеду, и мы вряд ли еще когда-нибудь встретимся. Но спасибо вам за то, что навестили меня.

Дмитрий решил закончить разговор, опасаясь, что с минуты на минуту в палату войдет Мария.

-- Хорошо у вас тут, -- сказала Анна Викторовна, прохаживаясь по палате и стремясь показать, какие у нее красивые длинные ноги. -- А вот если придут к вам сейчас все работающие в больнице женщины, что тогда будете делать?

-- Тогда это уже будут бабы. Женщина всегда единственная.

-- Вы не любите женщин?

-- По правде говоря, дамы меня разочаровали.

-- Почему же?

-- Они выпячивают свои природные достоинства, явно преувеличивая то, что могут дать. Но тело -- это далеко не все, что нужно мужчине.

-- Что же хочется мужчине? -- спросила Анна, кокетливо прищурив глаза.

-- Сейчас мне хочется взлететь, но глядя на вас, у меня опускаются крылья. Вам хочется самоутвердиться с помощью меня, однако я вряд ли смогу вам в этом помочь. Я, вообще, предпочитаю любоваться женщинами, держа их на порядочном расстоянии.

-- Вы трус?

-- Просто не хочется разочаровываться.

-- Мне вас жаль, вы одинокий человек.

-- Тот, кто боится одиночества, не ищет уединения. Хотя, наверно, вы правы: мне действительно нужно жить одному. Возможно, я просто однолюб.

-- Не знаю, завидовать вам или нет. Вы относитесь к такому типу мужчин, которые просят оставить их в покое, но не оставлять одного. Однако от себя не убежишь.

-- Напротив, я хочу убежать к себе. На своем горьком опыте я убедился: жизнь с женщиной гораздо более сложное испытание, нежели одиночество!

-- Вы просто эгоист, раз не можете ни с одной ужиться.

[ 1 ... 47 48 49 50 51 ... 96 ]

[ на главную | скачать полный текст | послать свой текст ]