всё! -- сказал Дмитрий, вылезая из
машины, остановленной прямо у здания
вокзала.
-- Взаимно благодарен.
Объявили посадку.
Дмитрий что есть сил побежал на
перрон, но двери поезда захлопнулись
перед самым его носом.
-- Чёрт, чёрт, чёрт! Ну
почему я вечно опаздываю?! Отчего мне
всегда не везёт?! Почему я такой
неудачник?! И что теперь делать?
Сколько ждать? Ну почему, почему мне
не везёт, Господи?!
В отчаянии Дмитрий
вернулся в здание вокзала и уселся в
полупустом зале ожидания. Настроение
было отвратительное, -- он никак не мог
избавиться от ощущения оставленности.
"Так для чего же
я живу? кто даст ответ? Cобой что миру
принесу? создам иль нет? ... Жить,
чтобы есть и спать, ходить в гальюн, и
только наслаждаться всласть? -- уж я не
юн. ... Передо мною два пути: свой и
чужой. Как жить мне? и куда идти? ведь
мир большой. ... Идти ли в ночь и жить
как все? -- уж не могу! В угаре жить,
навеселе? -- не вынесу! Там нет ни
веры, ни мечты, надежды нет. Лишь
плен забот и суеты, и только хлеб. Там
жить навряд ли я смогу, там я -- не Я.
Сопьюсь, изверюсь, пропаду, убью себя.
... Путь мой другой -- и только свой, а не
чужой. Он светел словно вечный день,
где я -- святой. Там всё: и вера и
любовь, мечта моя, там каждый день
рождаюсь вновь, и там я -- Я.
Предназначенье там моё, моя судьба.
Там повстречаю я её, что мне дана. Там
нет комфорта, денег нет, одни долги, и
не всегда готов обед, и жди беды. Но
путь тот ввысь, над суетой, на небеса.
Живу в согласьи там с собой, там
Истина! Там счастлив и пишу стихи, себя
творю... там воплощу свои мечты, мир
создаю... там смыслом полон каждый
миг, там в каждом Бог. Свидетельством
тому -- сей стих. Там счастье -- долг! ...
Так что же выбрать, путь какой? и как
мне жить? ... что предназначено
судьбой не изменить иди туда где
счастлив ты куда влечёт куда зовут тебя
мечты расчёт не в счёт где сердце где
любовь твоя где ты есть ты там ждёт
тебя твоя судьба твои мечты...
-- Вы слышали,
слышали? Поезд-то последний...
разбился... столкнулся с встречным.
Его словно кто-то
ударил. "Что же это, Господи? За
что? Ты спас меня! Чем я заслужил это?
Прости меня, прости неразумного. Я
чертыхался, а надо было благодарить.
Не пенять на судьбу, а благодарить!
Думал горе -- оказалось счастье! А если
бы не опоздал, если бы успел... Как же
теперь жить? Как прежде? По-старому?
Нет, нет, нет!.."
Он вдруг ощутил себя
отправленным на эту чудную планету --
одну из многих обитаемых миров -- где
ему подарено жить, но не просто так, а
чтобы научиться чему-то, достичь
чего-то.
-- Благодарю тебя,
Господи, благодарю!
Подали поезд. Войдя в
вагон, Дмитрий присел на свободное
место. Напротив сидела мама с
девочкой лет пяти. Девочка была
удивительно похожа на его дочь.
Дмитрий с грустью смотрел на неё.
Девочка взглянула на него и
улыбнулась.
-- Не смотрите на
моего ребёнка! -- резко сказала
женщина и прижала дочку к себе.
А девочка глядела на
него своими смеющимися глазами и
казалась воплощением девственной,
ещё не испорченной человечьим
прикосновением Земли.
"Я не хочу к тебе,
понимаешь ты, не хочу!" -- всплыли
в памяти слова дочери. -- "Ну и чёрт
с ней! ... Нет, не могу, не могу
отказаться от любви к дочери, как
невозможно отказаться от того, что я
отец".
Девочка время от
времени поглядывала на Дмитрия,
словно предлагала поиграть, и в глазах
её он видел все тайны и разгадки, все
ответы на все вопросы, а она трогала
рукой запотевшее стекло и улыбалась
своими смеющимися глазами, как это
могут только пятилетние девочки.
Она так и не
проронила ни слова. Зато перед
выходом помахала ему рукой. И ни
слова. Только глаза и улыбка!
-- Благая весть. Купите
газету с благой вестью о втором
пришествии господа нашего, рассказ о
земле обетованной.
По проходу шла
старушка с газетами в руках. Дмитрий с
любопытством взял одну и стал
просматривать. Это была газета о том
самом Учителе из Сибири.
-- Все должны узнать о
втором пришествии, тогда лишь
спасётесь! -- призывала старушка.
Видно было, что она очень хочет продать
свои газеты. -- Покупайте благую весть,
рассказ о земле обетованной и Учителе
нашем.
Сидящий сбоку
мужчина протянул деньги. Старушка
взяла банкноту и дала сдачу.
-- Все должны любить
друг друга, чтобы на земле-матушке
жили дружно в любви. Спаситесь!
-- А сколько стоит? --
поинтересовался мужчина, и, получив
ответ, сосчитал сдачу. -- Так вы мне
недодали!
-- Ой, прости,
миленький, прости, -- пролепетала
старуха. -- У меня тридцать детей ... все
из детдома ... я их воспитываю... --
Дрожащими руками она стала рыться в
кошельке. -- Вот газеты продаю, чтобы
кормить их.
-- Что вы детьми
прикрываетесь, -- раздражённо сказала
пожилая женщина. -- Вы газетки
продаёте, бизнес свой делаете. Какую
церковь вы представляете?
-- Это сектанты, --
сказал сидящий напротив мужчина.
-- Не сектанты, не
сектанты! -- заверещала бабка.
-- Если вы верующая,
то не прикрывайтесь детьми, если вы
православная.
-- Я тоже была
православная, пока не познала второго
пришествия сына Божия Иисуса Христа.
Все должны узнать о втором
пришествии!
-- Отойди, сатана! --
закричала женщина.
-- Да, я сатана!
-- А вы сами-то верите,
что он Христос? -- спросил Дмитрий у
старухи.
-- Знаю, потому что
видела у него следы от распятия на
руках и ногах. Он к кому прикоснётся,
всех излечивает, и мёртвых и больных, и
погода лучше становится с ним. У меня
есть ещё одна книга -- "Завет"
Учителя нашего. Двадцать пять стоит.
Купишь? -- Видно было, что ей очень
хочется продать.
-- Спасибо, у меня
таких денег нет, -- отказался Дмитрий.
-- Их учитель -
лжехристос, -- сказала сидящий
напротив мужчина.
-- А вот поезжайте и
убедитесь, что я правду говорю.
"А может и
вправду, поехать, сбежать из этого ада,
от абсурда и бессмыслицы, от
преступности и убийств, в мир, где царит
любовь, где люди любят друг друга, где
все братья и нет чужих, где нет денег и
погони за выгодой, где жертвуют собой
ради счастья ближнего, где нет
телефона и телевидения, налогов и
пенсий, сбежать от цивилизации,
спрятаться, чтобы обрести, наконец,
смысл жизни?!
Но как, если нет
денег? И ведь не знаю куда ехать. Вот
если были бы деньги, я бы поехал.
Но стоит ли искушать
судьбу, зная, что всё предопределено?
Нет, сбежать во что бы
то ни стало! К себе!
Всю жизнь мечтал
сбежать от этой жизни куда угодно:
стать лесником, бакенщиком, -- только
бы найти себя, стать собой, понять,
зачем я живу.
Карьеры у меня не
получилось, да и не могу я
возвращаться к вещественным началам
жизни. Зачем мне квартира, работа,
если нет главного -- истины и любви?
Однако почему-то не
могу никак бросить этот вещевой хлам,
отягощающий мою свободную душу.
Я не должен желать,
но желаю и не могу сдержать себя. Я
хочу и могу простить, могу и хочу
любить. Но среди людей это
невозможно. Нужно уйти от мира! Все
мои идеи ничего не стоят, раз не имеют
практического применения. Однако всё
жду чего-то. А это неправильно. Какая
же это вера, если нет дел?! Вера в моём
нынешнем понимании есть не ожидание
желаемого, а смирение перед
неизбежным и всевозможным. Я устал
верить. Знаю, что всё будет, но
чувствую: мне не по силам -- я грешен, я
не чист; и чистым, чтобы прощать, не
всегда могу быть.
Нет, обратного пути
нет! Ждать же благодати, всё равно что
искушать Господа. В конце концов, уеду,
и пусть все забудут обо мне. Ничего не
хочу иметь, кроме своей души, готов
везде видеть свой дом, имея лишь
рюкзак за спиной. А что ещё человеку
надо?!
Не хочу иметь дома!
Не хочу иметь имени! Хочу быть
свободным от привязанностей!
Я хочу жить по правде,
хочу жить в Истине. А мир устроен так,
что везде приходится врать.
Возможно, только там
-- в земле обетованной -- я смогу жить
праведной жизнью, сохранять чистоту,
смогу самосовершенствоваться,
постигая Истину?"
Едва он вошёл в
квартиру, как раздался телефонный
звонок.
-- Дмитрий
Валентинович? Хотим предложить вам
заключить мировое соглашение. Мы
выплачиваем то, что вы заработали, а
вы отказываетесь от своих претензий.
Если согласны, можем встретиться
через час в суде.
"Вот и благодать!
-- обрадовался Дмитрий. -- Спасибо,
Господи! Значит надо ехать!"
В суде без обсуждений
были подписаны все необходимые
документы, и он получил заработанные
деньги.
"Теперь в Сибирь!
Но куда именно ехать?"
Дмитрий вспомнил об
адресе, который получил от необычного
церковнослужителя, и без промедлений
направился туда. Его встретил
знакомый мужчина, улыбнулся и
спросил о цели визита. Дмитрий
ответил, что хотел бы съездить к
Учителю и увидеть всё своими глазами.
-- Хорошее дело, --
одобрил служитель, взял ручку и
написал подробно, как добраться. -- А
читал ли ты "Завет" Учителя
нашего?
-- Нет, но очень хотел
бы.
-- Тогда можешь
купить. Всего за тридцать.
Дмитрий вспомнил,
что старуха предлагала за двадцать
пять. "Что это: жадность?
корысть?" Но ничего не сказал и
достал из кошелька деньги.
Последователь принёс
книгу, поцеловал и передал Дмитрию.
Увидев в кошельке много денег,
служитель, держа в руках
приготовленную сдачу, просил:
-- А не хочешь ли
купить портрет Учителя нашего? Вот, --
показал он, -- на льняной бумаге,
прочной. И молитва наша набрана
микропечатью, под лупой рассмотреть
можно. -- Он явно желал продать свой
товар. -- Всего за пятьдесят.
"И тут торгуют! -- с
грустью подумал Дмитрий. -- Всякая
церковь не может обойтись без денег, и
в этом её ахиллесова пята".
Он поблагодарил
церковнослужителя и распрощался.
"Да нужно во
всём убедиться самому! Реально ли
существует то, о чём так страстно
агитируют последователи этой церкви?
Хочется, хочется жить
в общине единомышленников, где царит
любовь, доверие, где все люди братья.
Вот только возможно
ли братство, построенное на
самопожертвовании личности? И
вообще, возможно ли самоотрицание
личности?
Поклоняться я не
могу. Но хочу понять суть их общины,
почувствовать каждого, чтобы
проникнуть в себя, или же понять истоки
мифа и побудительные причины
мифотворчества.
В окружающей меня
действительности невозможно
примирить жизнь духовную и
материальное существование. Быть
может, только в монастыре я смогу
жить беспрепятственно жизнью
духовной?
Хочется найти мир
свой, хочется перестать быть чужим,
хочется понимания, любви, братства!
Хочется быть свободным! Быть собой! И
чтобы все тебя понимали, принимали и
любили!
Но осуществима ли
великая идея любви и братства между
людьми? Возможно ли групповое
самосовершенствование?
Смогу ли я стать
своим?
Это кажется слишком
простым -- уйти в монастырь. Но от себя
не сбежишь. Сбежать не означает уйти
от мира! Ещё надеюсь найти свой мир,
свой монастырь, мир в монастыре, мир
Горний!
Хочется приобщиться
к Истине, постигнуть Тайну. Хотя... ведь
мне нужна не разгадка, а вера... не
понимание, а надежда... не Истина, но
Тайна! Любви хочу я! Любви, свободы,
равенства и братства!"
Он без проблем купил
билет на ближайший поезд, удивляясь
сопутствующей ему удаче. Дома быстро
собрал рюкзак, и никому ничего не
сказав, даже не оставив записки,
приехал на вокзал, успев к самому
отходу поезда.
Войдя в вагон,
Дмитрий занял своё место. "Ничто
так не побуждает к размышлению, как
путешествие в поезде -- покой в
движении!" Вначале он был
раздражён бессмысленной болтовней
соседей и сидел молча, думая о том, что
ожидает его в далёких краях. Но
постепенно спор привлёк его внимание.
-- Неужели нельзя
жить просто, без всяких идей? --
вопрошала намалёванная дама.
-- Идеи определяют
нашу жизнь, -- ответил сосед, которого
Дмитрий сразу назвал
"учёным".
-- Нет, бытиё
определяет сознание!
-- Бытиё формирует, но
не определяет сознание; человек не
функция обстоятельств.
-- Зачем вообще нужна
обязательно какая-то идея?! Нет у меня
никаких идей, и неплохо я живу.
-- Идея есть, даже если
вы её не осознаёте. Она ответ о смысле
вашего существования. По сути есть
только две Идеи: жить ради других, или
жить для себя. Если жизнь ограничена
смертью, то всё делаешь только ради
себя; а если смерть лишь грань, за
которой лежит другое существование,
тогда жить только для себя не имеет
смысла.
-- А почему я должна
жить ради кого-то?
-- Мы всё равно свою
жизнь посвящаем кому-то или чему-то.
Иначе невозможно, потому как жизнь
нам дана для определённой цели. Так и
в Библии сказано.
-- Не согласна я с
Библией. Почему я должна помогать
нищему, если ему на том свете будет
хорошо?
-- Душа измеряется
тем, сколько сможешь отдать.
-- Неужели нельзя
быть богатым и при этом жить духовной
жизнью?
-- Двум богам служить
невозможно.
-- Но ведь духовная
жизнь не зависит от материальной!
-- В реальности
зависит, и потому нужно жертвовать
материальным ради духовного, чтобы
добиться совершенства.
Дмитрий не стал
встревать в разговор, и открыл
купленный "Завет".
"Кто же он -- их
Учитель?"
Суровые, холодные
минуты всё чаще начинали врываться во
внутренний мир всё более
взрослеющего Сергея,
В тот мир, который
по-прежнему озарялся вспышками
удивительных фантазий и мечтаний, где
подолгу купался юный Сын
Человеческий и черпал необходимые
силы, помогающие преодолевать
преграды грубого окружающего
мира.
Как же труден путь,
когда мир окружающий на протяжении
семи лет жития во плоти постоянно
воспринимался Сыном Человеческим
холодным, неуютным и чужим. Но такова
была Воля Отца Небесного.
Спор соседей
отвлекал, и потому Дмитрий читал
урывками.
Но можно ли
определяться в мире, который чужд и
деяния которого воспринимаются
дикими и обреченными?!
Чем более Дмитрий
читал, тем более удивлялся: написано
было словно о нём.
Но вот пришло
время соприкоснуться с реальностью,
которая помогла познать саму суть
болезни человека,
Той болезни,
которая бесконечно делит людей на тех,
кто выше, и на тех, кто ниже: которая
одних покрывает ложным блеском, а
других подводит к уровню
ничтожества.
-- Что эффективнее, а
значит, и естественнее: разумный
эгоизм или альтруизм? Желание жить
для других быстро пропадает, а вот жить
для себя -- никогда!
-- Да, эгоизм и
стремление к личной выгоде создают
материальное благополучие. Но разве
хлебом единым жив человек?
Желательно, чтобы была гармония.
Однако всегда приходится выбирать.
Если верите, что душа бессмертна,
будете заботиться о душе, если не
верите, будете жить заботой о теле.
Но и здесь мир
окружающий требовал своего во всей
своей лжи и извращенности, прикрытой
иллюзией ложной чести и достоинства.
-- Да не было никакого
воскресения! А все эти христы --
мошенники!
-- Иисус Христос - это
имя, фамилия и отчество. Он еврейчик.
Николай-угодник. Хироманты посчитали
по Библии имя того, кто откроет
лекарство от всех недугов. Имя это
Николай Климов. Это я и есть.
Вздор подвыпившего
соседа удивил Дмитрия. А тот, кажется,
вошёл в раж.
-- Церковь страшна, а
не вера! Священнослужители сущие
бестии. Почему у монашек одежды
такие? Чтобы удобно было скрывать
беременность! Обнаружили даже
подземный ход в монастыре, -- он вёл из
мужского монастыря в женский. Там в
подземелье монахини закапывали своих
рождённых детей, чтобы скрыть грех.
-- А вы куда едете? --
обратился к Дмитрию
"учёный" сосед.
-- В Сибирь.
-- Освоение
пространства свойство юношеских
исканий.
-- Это постижение
пространства Духа.
-- А не страшно
странствовать одному?
-- Кто верит, в том нет
страха.
-- И не скучно?
-- А я не один!
-- Ну а как вы считаете,
есть Бог?
-- Для тех, кто верит,
есть.
-- Почему же Бог
молчит?
-- Он молчит для тех,
кто Его не слышит.
Дмитрий углубился в
чтение.
И что-то особое,
пробудившееся на миг от дремоты
глубокой, глянуло чрез очи его на
реальность окружающую.
На мгновение
вздрогнуло сердце, ибо в течение этого
краткого мира Сергей видел пред собой
как бы землю чужую, с житием на ней
диким и крайне невежественным.
Кому принадлежал
взгляд сей, оставивший глубокий след в
сердце Сына Человеческого?
Взор сей явно
исходил из того, кто стоял неизмеримо
дальше впереди от времени
настоящего.
Реальность же
неизменная по-прежнему продолжала
окутывать последующие шаги
Постигающего.
Но не раз
впоследствии проявлялись минуты
подобные, когда ближе к полуночи,
оставаясь в тиши засыпающего дома и
города, Он внезапно ощущал волну
чудную, которая бурно окутывала на
краткое время чело и сердце Его.
Чуден был миг сей,
сколько же печали таил он в себе! Ибо
на краткое время отрывался Сергей от
связи с миром окружающим, с коим
тесно был связан, проживая во плоти
своей, и окунался в Мир духа
возвышенного.
В эти мгновения
ОН как бы по-прежнему продолжал
смотреть на предметы окружающие и
думать о житии человеческом, но
отношение ко всему было иное.
Это не был взгляд
на реку пребывающего в ней, это был
взгляд пребывающего над ней
неизмеримо выше.
И видел Он не
только суть потока сего, но и
направление его, и горизонт
ожидающий.
Кристально чистый
и благоуханный Мир наполнял
взволнованное сердце Сына
Человеческого, давая до боли
почувствовать невежество мутной реки
житии человеческого.
Что-то родное
близкое начинало просыпаться к Миру
тому, и слезы обильно увлажняли глаза
и лице Сергея, ибо знал Он, что, уснув
вскоре, утром вновь надлежало
проснуться в потоке реки мутной, так
как именно там должно было сотворять
шаги следующие.
И чужд был Ему
возврат сей, но не должно было ешё
вспомнить суть Воли, коею призван был
исполнить Он.
-- Недавно в одной
религиозной секте, в связи с
приближающейся кометой, все члены
