НОВАЯ РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Кофырин Николай Валентинович: "Чужой странный непонятный необыкновенный чужак"

[ 1 ... 76 77 78 79 80 ... 96 ]
предыдущая
следующая

которого никогда не мог представить

и оно было сильнее всех изведанных ощущений.

Потом он искал

уползая от своих страхов и страстей

которые преследовали его

Искал того

кто помог бы избавиться ему

от всех недугов

мешавших стать открытым этому непостижимому умом

переживанию счастья

этой радости

которой он хотел стать сосудом

чтобы она наполнила его целиком

очистив от тьмы желаний

  

И вот

наконец

долгожданное жилище

   попыткам ускользнуть от них
   ухмыляясь
   следуя по пятам
   а страхи не отставали
   и вылечить
   желая помочь
   ждет его
   что тот кто может ему помочь
   будучи твердо уверенным
   он не знал кого именно ищет
   кто бы помог ему очиститься
   искал того
   он вместе с ней
   Карабкаясь по бесконечной лестнице

Я ищу...

-- Его нет.

Не может быть!

Неужели нет спасения?!

Но ведь я верил

карабкаясь по ступенькам

что он ждет меня

-- Он собирался к тебе!

-- Где же мне теперь найти его ?

  
   -- Я ЗДЕСЬ!
   ИДИ СЮДА!
  

Вот Он!

Стоит у плотницкого верстака

Лицо простое

На голове белая накидка

В руках деревянная иконка

к которой Он приделывает картонную рамку

  
   Подхожу к Нему
   прикоснуться
   и обняв Его
   вдруг обмякаю
   и начинаю плакать
   -- Господи! Господи!
   Падаю на колени
   и обнимаю Его ноги
   Он брат и отец
   и совсем родной
   я любил Его всю свою жизнь
   не видя и лишь ощущая
   живущее в глубинах души это переживание любви
   и эти слезы
   и вот я впервые
   плачу и люблю
   как всегда хотел любить
   как всегда любил того
   кого никогда не видел
  
   -- ЛОЖИСЬ ЛОЖИСЬ
   Опускаюсь на расстеленный плащ
   -- РАССЛАБЬСЯ СПИ
   Он поднимает руку
   и Луч Света прямо из руки Его
   насквозь пронзает меня
   наполняя светом
   кристальной белизны
  
   Чувствую как меня начинает кружить
   -- ДЕРЖИ КРЕСТ ДЕРЖИ!
   хватаю висящий на груди крестик
   и сжимаю его в кулаке
   чувствую как меня несет куда-то
   и кружит кружит
   при этом
   я словно зависаю над землей
   и весь очищаюсь пронзительным светом
   идущим из его рук
  
   я весь в свете
   который волнами проходит сквозь меня
   отмывая от накопившейся грязи
  
   обессилев
   чувствую как новые силы
   приходят ко мне
   ощущаю себя удивительно чистым и помолодевшим
   лет на десять
   словно после хорошей бани с парилкой
   в руках белое полотенце
   которым я вытираю пот
  

-- А ТЕПЕРЬ ПРОСЫПАЙСЯ ПРОСЫПАЙСЯ ПРОСЫПАЙСЯ

  

Какая-то сила выносит меня из бассейна света

и медленно опускает на землю.

   Сажусь на кровати и окончательно прихожу в себя. Что это было? БЫЛО?
   Он знал определенно: это был не сон, потому что ничего более реального в состоянии сна он никогда не испытывал. Не было никаких сомнений в том, что это не приснилось, а БЫЛО, БЫЛО! Но что именно это было, он не знал.
   Это не был сон, -- это было в состоянии сна!
   Это не была явь, это была реальность!
   Но какая?
   Самое главное, не имелось ни малейших сомнений, что это было на самом деле, причем произошедшее казалось реальнее, чем случающееся в суете каждого дня.
   Дмитрий проснулся, а чудилось, что он заснул, настолько окружающее представлялось нереальным после того, что пережил во сне. Рубашка была вся мокрая от пота.
   Дима долго сидел на кровати, еще слыша слова "ПРОСЫПАЙСЯ, ПРОСЫПАЙСЯ!"
   Он слышал их!
   Ничего более реального никогда в своей жизни Дмитрий не испытывал. Если бы кто-то сказал, что это был всего лишь сон, то он возразил, -- нет, это было в состоянии сна!
   Не находилось ни малейших сомнений в том, что ВСЕ ЭТО БЫЛО, и что независимо от отношения к произошедшему, пережитое навсегда останется фактом жизни, таким же реальным, как рождение дочери и смерть отца.
   Дмитрий почувствовал себя свободным от смерти, но еще не свободным для жизни.
   "Ах, как бы было хорошо, если бы я вдруг увидел всех любящих меня людей и мог объяснить им, почему я так часто бывал зол и несправедлив, ненавидел всех и вся и почему не мог любить, хотя сердце мое переполняла любовь".
   Внезапно дверь отворилась, и на пороге показалась закутавшаяся в халат Мария.
   -- Что-нибудь случилось?
   -- Нет. То есть да, -- ответил Дмитрий, еще не придя в себя. -- Не знаю.
   Маша уже хотела закрыть дверь.
   -- Подождите,-- умоляюще произнес Дмитрий. -- Не уходите. Прошу вас.
   Удивленная, Мария шепотом ласково спросила:
   -- Что с вами?
   -- Я не понимаю, что со мной происходит. Такое ощущение, словно раньше когда-то мы с вами встречались. Но я никак не могу узнать ни себя, ни вас, ни вспомнить, когда и где это было.
   -- Такое бывает, -- снисходительно сказала Мария.
   -- Нет, это нечто большее. У меня такое чувство, словно я уже когда-то любил вас, причем настолько сильно, что эта любовь спасла меня, когда я умер.
   -- Простите, я вас не понимаю.
   -- Я сам себя не понимаю. Но каждой нашей с вами встречи я жду с волнением, хотя... не может о любви быть речи, где искренности нет следа. Ведь вы меня, увы, не ждете, придя ко мне, как и к другим, и никогда не позовете, чтоб чувств не показать своих. Для всех вы в маске безразличья стремитесь выполнить свой долг, а я, забыв про все приличья, прошу открыть души порог. И не пытайтесь скрыть томленье души непознанной своей. Я обнаружу лишь желанье увидеть вновь вас поскорей...
   Маша присела на стул рядом с кроватью Дмитрия и опустила глаза.
   -- Как жаль, что вы меня боитесь и не взлетите вслед за мной. Зачем вы чувств своих стыдитесь, отгородив себя стеной? Вы так божественно прекрасны, в смущеньи прячась от меня, но все усилия напрасны -- не спрятать чувство от себя. Зачем пытаться обмануться и спрятаться в самообман? Я не позволю прикоснуться ни к пальцам вашим, ни к глазам. Глаза свои вы приоткрыли навстречу взору моему, но, испугавшись, вновь закрыли, боясь, что в них я все прочту. А я так жажду окунуться в ваши бездонные глаза, нырнуть в них, чтоб в душе очнуться, и утонуть в ней навсегда. Я, как и все ваши больные, в плену у чудной доброты. Прощусь, уйдя из вашей жизни и не посмев сказать вам "ты".
   -- Зачем вы все это мне говорите? -- дрожащим голосом спросила Мария.
   -- Не зачем, а почему, -- мягко объяснил Дима. -- Вы, как и все, в тоске живете, забыв про все свои мечты, а в тайниках души поете, в слезах прося себе любви. Зачем же вы, страшась признаться, что я вам в Вечность проводник, -- не быть стремитесь, а казаться, забыв, что счастье -- это миг! Ужель и вы не та Мария и не поймете никогда, что в Вечность дверь для тех открыта, любовью кто живет всегда.
   -- Разве вам мало того, что к вам ходят женщины, к тому же такие красивые.
   -- Вы имеете в виду инструктора по лечебной физкультуре?
   Маша промолчала.
   -- Все, что в ней есть, -- на поверхности, -- объяснил Дима. -- А меня более привлекает душевная глубина, нежели внешняя красота.
   Мария встала и подошла к окну, повернувшись к Дмитрию спиной.
   Для него это уже была не просто медсестра, а некая идеальная Женщина, о которой он всю жизнь мечтал и которую искал везде и всегда.
   -- Вы ангел -- и не надо возражений, то не бахвальство и не комплимент. Ведь вижу я один лишь без сомнений, что женщины на свете лучше нет! Вы Золушка, Дюймовочка из сказки, что в детстве я когда-то прочитал. Вы до краев полны нежнейшей ласки, но кажется, никто вас не ласкал. Мне кажется, вы позабыли крылья надеть, когда ко мне пришли, а потому всплакнули от бессилья, когда заговорил я о любви. Мне кажется, я чувствую волненье души нетронутой, забытой и родной, и чую, чую грустных дум томленье, кто ради близких жертвует собой. Но в вас никто не захотел проникнуть, чтоб душу нежной ласкою согреть. Я чувствую, как хочется вам крикнуть, чтобы любовь позвать и улететь. Но крик беззвучный горькими слезами лицо и губы грустью оросит, и никогда не насладиться вами тот, кто душою всей к любви открыт!
   Дмитрий почувствовал сладостное высвобождение, ощутив, как разрывающиеся внутри чувства делают его все более легким; его приподняло и понесло, поднимая все выше и выше... Он уже видел себя и Марию со стороны, словно наблюдал за происходящим, находясь по ту сторону окна.
   -- Зачем себе себя открыть боитесь? Признайтесь, вы живете без любви. И потому со мной не воспарите, что вы страшитесь собственной мечты. Мне жалко вас, но вряд ли вам помогут мои слова о доме позабыть. Чтобы счастливым быть, не нужен повод, кто хочет, тот не может не любить!
   Дима ощутил странное раздвоение -- будто все это говорил не он, а кто-то другой, в то время как он лишь открывал рот, удивляясь при этом произносимым стихословам.
[ 1 ... 76 77 78 79 80 ... 96 ]
предыдущая
следующая

[ на главную  |   скачать полный текст  |   послать свой текст ]