Новая русская литература. Кофырин Николай Валентинович: "Чужой странный непонятный необыкновенный чужак"

НОВАЯ РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Кофырин Николай Валентинович: "Чужой странный непонятный необыкновенный чужак"

[ 1 ... 58 59 60 61 62 ... 96 ]

-- Нет, что не говори, а есть среди них интеллигентные люди. Во всяком случае, с виду многие из них порядочные. А если судить по тому, что говорят, то вроде бы искренне хотят сделать благо окружающим.

-- Для того, чтобы делать добро, вовсе не обязательно лезть во власть. Стремление достичь как можно большей власти, чтобы осчастливить как можно больше людей, это неправильное, я бы даже сказал -- извращенное представление о смысле жизни. Хотя, когда не удается изменить собственное бытие, хочется изменить мир.

-- Но согласись, есть среди них и умные люди.

-- Умный человек не полезет в политику, поскольку видит лучшее применение своим способностям.

-- Но если умные и порядочные люди не будут нами командовать, то придут дураки или подлецы, и тогда уж точно жизни не будет.

-- Мне кажется, жизнь определяется не властителями, а талантами. Талантливый человек не стремится в кресло администратора, поскольку может выразить себя в творчестве, тогда как правители лишь используют то, что создано другими людьми. Для кого власть только средство реализации благих намерений, тот никогда не опустится до недостойных приемов, ставящих под сомнение цель его прихода к власти.

-- Раньше, когда мы не знали, было лучше. Предполагали, что наверху честные и умные люди. А когда иллюзии рассеялись, то обнаружилось, что правители напоминают тараканов в банке. Нет, что ни говори, а простые люди не лезут наверх. Они живут тихо и счастливо, не стремясь никому доказать, что они умнее или лучше.

-- Грязные политиканы! Они готовы на все, лишь бы удержаться у власти, -- сказал Женя. -- А еще кричат о нравственности! Какая, к черту, нравственность, когда речь идет о власти?!

-- Политика -- это аморализм в его крайних формах, который столь же рьяно прикрывается моралью, -- заметил Дмитрий. -- Я убежден, что политика -- грязное дело и что порядочный человек, даже если и пойдет во власть, искренне желая принести пользу людям, рано или поздно уйдет, как только увидит, с какой безнравственностью власть связана. Ведь соглашаться со злом, даже если оно неизбежно, значит самому стать безнравственным человеком. Если же уважающий себя человек не покинет свой властный пост, то необходимость принимать определенные решения заставит его искать компромисс между своими моральными принципами и безнравственностью политики. Власть -- это зло. А хождение во власть -- духовное самоубийство. Тот, кто это понимает, добровольно подает в отставку.

-- Это ты чего-то замудрил. Все гораздо проще, -- сказал Александр Иванович. -- Политики всегда лишь прикрываются интересами народа, чтобы пробраться к власти, но как только становятся руководителями, так забывают об интересах тех, кто их выбрал. А все потому, что главное для правителей -- сохранение власти. Ведь если не сумеешь удержать власть, значит, не будет возможности и сделать что-то. Поэтому начальники думают прежде всего о том, как сохранить свои полномочия, а потом уже обо всем остальном.

-- Я тоже так полагаю. Психология любого профессионального политика и чиновника такова, что он в своей деятельности все подчиняет интересам собственного выживания и продвижения. Чтобы понять тайный смысл запутанных действий властителей, нужно осознать, что все свои действия и реформы они проводят прежде всего в своих собственных интересах.

-- А я считаю, что власть нужна уже потому, что необходимо бороться с внутренними, да и с внешними врагами.

-- Неужели ты думаешь, что это простые люди воюют между собой? Ведь даже дураку ясно, что народ используют как пушечное мясо. Правители всегда решали свои проблемы с помощью нашей крови. И ненависть для этого разжигают, потому что просто так никто никого убивать не станет. Разве мало было в мире войн, причины которых трудно объяснить? Может даже сложиться впечатление, будто люди не хотят спокойной жизни, а потому и воюют. Что, например, мешает христианам и мусульманам жить в мире? Да ничего. Разве трудно жить дружно одной семьей представителям разных национальностей? Без проблем. Все эти межнациональные конфликты провоцируются властителями, их расчетами или ошибками. Ведь именно во время войны легче всего удержаться у власти, доказав необходимость своего правления.

-- Но, согласись, надо же и с преступностью бороться?

-- А откуда она берется, преступность? Разве преступниками рождаются? Нет, ими становятся. И если власти создают такой порядок, при котором одни грабят других, когда невыгодно или невозможно жить честно, разве не властители ответственны за нарушение закона? Они и законы издают для нас, простых людей, а вовсе не для себя. Ведь это они подталкивают людей к совершению преступлений, создав невыносимые условия жизни. Конечно, всегда есть исключительные случаи, когда преступления неизбежны. Но я полагаю, что сплоченное общество способно самоочиститься без физических расправ. Только властителям это не нужно. Им выгодно использовать преступность в своих политических целях, устрашать ею и тем самым доказывать необходимость усиления власти. Это тот же прием, когда пугают внешним врагом, готовым напасть на страну. Если врага нет, то его выдумывают и внушают людям страх. А все потому, что наличие опасного противника помогает властителям поддерживать миф о своей якобы неизбежной необходимости. Любая власть требует своего оправдания или объяснения. Война -- это всегда результат борьбы за передел власти и к тому же наилучший способ ее укрепления, поскольку именно в состоянии войны без диктатуры не обойтись. Так всегда было, есть и будет, когда в борьбе за влияние людей будут одурачивать, называя бойню межнациональными конфликтами, борьбой за суверенитет или обороной от агрессора. Войны, как и любые другие конфликты, происходят потому, что кто-то начинает считать себя лучше, обосновывая этим необходимость эксплуатации менее развитых народов.

-- Нет, все дело в том, что рано или поздно сильные начинают главенствовать над слабыми. Может, кому и удобна демократия, а меня лично устраивает диктатура. Надоел беспорядок.

-- Ты прав, всякая власть, всякий политический режим соответствует потребностям людей.

-- Стрелять надо этих демократов!

-- Но как же отличить их от не демократов?

-- В особенности вешать тех, кто с бородой.

-- Значит, и меня?

Возникла пауза.

-- Пусть лучше будет один правитель на земле, а то передеремся и перебьем друг дружку, власть-то деля. Может тогда только войн не будет.

-- Брось, все равно драться будут, потому как примирить всех людей на земле невозможно -- каждый хочет быть лучше другого. Поддерживать мир можно только с помощью силы.

-- Победить народы невозможно, но можно их объединить.

-- Само по себе объединение благо, только где гарантия, что оно будет основано не на превосходстве одного над другим?

-- Объединить людей может не сила меча, но идея. И только та идея завоюет мир, которая в наибольшей степени будет соответствовать представлениям большинства о справедливости. А -- справедливость это равенство, братство и любовь.

-- Какое может быть братство, если сосед соседу готов глотку за пустяк перегрызть. Нет, справедливость -- это представления каждого о должном. Только перед угрозой глобальной катастрофы народы смогут объединиться.

-- Нет, нужна идея, которая бы сделала всех братьями, общее дело, необходимое всем и каждому, как, например, защита окружающей среды. Людей соединяет не страх, а любовь.

-- А я считаю, что самая большая трудность на пути к объединению -- это личная собственность. Потому что для большинства людей собственность -- это свобода и независимость, а также воплощение страха перед смертью и голодом, но что важнее -- выражение себя. Поэтому отказ от права владения для них означает потерю личности. Хотя лишь тот, кто сможет отказаться от права на собственность, только и есть личность, поскольку она -- личность, не зависит от вещественных атрибутов ее выражения.

-- Ну, ты замудрил. Нужно ли вообще объединяться? Ежели я, к примеру, не согласен с вашей идеей, значит, должен буду подчиниться. А это уже насилие, лишение свободы выбора. Всех исправить невозможно. Изменяется каждый в отдельности сам. А захочет ли -- это его личное дело. Не может быть универсального рецепта. Ведь даже принимая лекарство, каждый по-своему вылечивается; иначе это были бы уже не люди, а машины. В сложном механизме трудно разобраться, а каково в человеке, который сам не знает, чего хочет. Навязывать общее для всех дело, даже тысячу раз полезное, значит убивать индивидуальность.

-- Что же, по-твоему, важнее: интересы общества или личности?

-- Общество с личности начинается и ее развитием измеряется. Каждый человек людям служить хочет. Но только добровольно, осознав, что с него все начинается, и что каждый отвечает за происходящее. Нужно, чтобы эта идея пришла ко всем, но через каждого! Всеобщее примирение вряд ли возможно. И дело не в цивилизации, не в прогрессе, а в природе человеческой, в психологии. Человек хочет быть одновременно и частью всеобщего, и принадлежать к особенным, при этом оставаясь самим собой. При всем желании человек не сможет полностью раствориться во всеобщем братстве людей, потому что он неповторимая индивидуальность. Так и с народами. Каждый народ неповторим, в каждой нации есть то бесценное, чего нет у других. Человек среди себе подобных хочет найти своих, чтобы не потерять себя. Объединиться люди, наверно, и смогут, а вот примириться едва ли.

-- Почему же?

-- А почему люди ссорятся, а иногда и убивают друг друга? Причины мировых конфликтов те же, что и ссоры двух влюбленных. Будет всемирное правительство, сохраняющее мир и безопасность на земле, но будут и убийства из-за ревности. И ничего с этим не поделаешь.

-- Но почему? Почему?

-- Наверно, потому, что каждый хочет оставаться самим собой, верить в свои идеальные мечты и надеяться, что когда-то они сбудутся. Человек не может без сказок. Сказки есть особая форма веры в лучшее, в исполнение своих желаний. Однако не все желания на пользу человеку. Человек никогда не перестанет верить, потому как иначе умрет! Вера душу жизнью наполняет!

-- Я многое могу понять, -- сказал Женя, -- но как можно убивать ни в чем не повинных людей и при этом называть себя приверженцами свободы и демократии?

-- Я бы тебе сказал, кто они такие, да ругаться не хочется. Это чистые оборотни. Они готовы назвать себя кем угодно, лишь бы пролезть наверх. Ведь они ничего не умеют делать, кроме как давать указания. А потому, чтобы прийти к власти и удержать ее во что бы то ни стало, любые средства для них хороши.

-- Цель всегда оправдывает средства. Важно лишь, какая это цель! Тот, кто хоть однажды поступился своими нравственными принципами ради власти, тот уже сам никогда от нее не откажется.

-- Лично меня больше всего возмущает, когда те, кто называет себя хранителями законности, призывают расстреливать ни в чем неповинных людей.

-- Всегда страдают невинные.

-- Сволочи, сволочи! Ведь для каждого очевидно, что этими бомбежками они пытаются лишь укрепить свою власть.

-- Всегда убивали и будут убивать неугодных. И прежде всего тех, кто претендует на власть, будь то власть над умами или душами людей.

-- Но меня возмущает, что при этом они имеют наглость объявлять, будто отстаивают демократию и свободу, цинично спекулируя этими понятиями. Кричат, что пекутся об интересах народа, и при этом расстреливают этот самый народ. Ты только сам посмотри.

Женя уменьшил звучание магнитофона и включил телевизор.

На экране возникло горящее здание. Всюду метались люди, слышны были разрывы бомб. Появилась надпись "прямое включение".

-- Ну что, убедился?

Это было непостижимо! Под аккомпанемент прекрасной музыки Моцарта люди убивали друг друга!

Но самое ужасное для Дмитрия было в другом -- он лежал на кровати и смотрел на экран телевизора, а в это самое мгновение разорвался снаряд и находящегося рядом человека разнесло на куски.

Вынести это было невозможно!

Божественная музыка сопровождала уничтожение ни в чем неповинных людей. Показали искалеченного ребенка, который лежал весь окровавленный на больничной койке с оторванной взрывом ногой, трупы людей.

Дмитрий почувствовал, что его сейчас вырвет.

-- Нет, не могу на это смотреть, -- сказал он и выключил телевизор.

В образовавшейся тишине продолжала звучать музыка бессмертного Моцарта.

"Мир погубит равнодушие", -- промелькнула мысль.

Резко стукнув по клавише "стоп", Дмитрий выключил магнитофон.

-- Можно ли наводить порядок такой ценой? -- спросил он сам себя.

-- Что же делать, если ничего не остается и приходится решать проблему таким образом?

-- Нет проблемы, решение которой оправдывало бы убийство человека.

-- А война?

-- Война -- признак интеллектуального бессилия или коварства властителей. Таким образом они решают задачу повышения собственного рейтинга за счет чужих жизней. Властители, развязывающие войну, не любят свой народ, если они вообще кого-то любят. Ведь политиком, как и любым человеком, в конечном итоге управляет либо ненависть, либо любовь.

-- А я знаю много желающих повоевать, причем все равно где и с кем, и даже не за деньги.

-- Для таких людей война -- просто выход из жизненного тупика, способ избавиться от пустоты существования. Фактически это самоубийцы.

-- Чем же тогда отличается убийство на войне от обычного убийства?

-- На войне посылают убивать, обосновывая это государственными интересами. При этом солдат уверяют, что "с нами Бог" и что, мол, они находятся под защитой закона. Таким образом властители хотят избавить убийц от угрызений совести. Ведь убивают-то не они! Да и умирать приходится не им. Как себя оправдать, когда, сам того не желая, убьешь ни в чем не повинного ребенка?

-- На войне как на войне.

-- Да, все дело в цене. Вот только сколько стоит жизнь человека? И что является эквивалентом оценки? Разве можно человеческую жизнь оценить? Она бесценна!

-- Все имеет свою цену там, где все продается и покупается.

-- Для правителей она ничего не стоит.

-- Что же это за весы такие, на которых определяют, справедливо или несправедливо платить жизнью невинного ребенка за чьи-то политические просчеты?

-- Лес рубят, щепки летят.

-- Однако вряд ли ты согласишься, чтобы этой щепкой была голова твоего сына или дочери. Я убежден, заповедь "не убий" -- не пустое установление, а некий закон, за нарушение которого обязательно придет расплата.

-- Ну, а если на меня нападают и собираются убить? Разве я не имею право на самозащиту, даже если при этом умрет тот, кто покушается на мою жизнь?

-- Никто не нападает просто так. Чтобы понять это, нужно вникнуть в мотивы и причины агрессивного поведения. Убийство часто -- всего лишь средство или отомстить, или заработать, или защитить себя. Причины такого поступка должны быть очень весомы, ведь убивая другого, человек убивает и сам себя. Никто не имеет права лишать жизни другое живое существо.

-- Это я уже где-то слышал. Неужели ты будешь совестить того, кто тебя грабит или насилует?

-- А что лучше, пострадать или совершить ответное, быть может, худшее насилие?

-- Если на меня кто-то первым напал, то я буду защищаться, тем более что имею на это право. Если же кто-то убьет моего ребенка, то буду мстить, пока не добьюсь справедливости.

-- Когда человек совершает преступление, его мало смущает наказание. Каждый поступает сообразно своему представлению о справедливости. Даже закоренелый убийца оправдывает свои действия, полагая, что совершаемое им убийство есть проявление справедливости. Самый кровожадный насильник имеет свои мотивы поступать так, как он поступает. А все потому, что редко кто считает себя хуже других.

-- Так можно оправдать что угодно. Вон недавно один расстрелял ни в чем неповинных детей. Так что же, его тоже оправдать?

-- Надо прежде постараться понять, почему он это сделал, где находится источник зла: в самом человеке или вне его? Достоевский не верил, что зло является нормальным состоянием людей.

[ 1 ... 58 59 60 61 62 ... 96 ]

[ на главную | скачать полный текст | послать свой текст ]