Новая русская литература. Кофырин Николай Валентинович: "Чужой странный непонятный необыкновенный чужак"

НОВАЯ РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Кофырин Николай Валентинович: "Чужой странный непонятный необыкновенный чужак"

[ 1 ... 35 36 37 38 39 ... 96 ]

Для меня она основа основ. Я люблю свою супругу, хотя иногда и покупаю девочек для развлечений. Но когда проезжаю по району, где живет моя жена и ее родители, испытываю угрызения совести. Вот ты хочешь опровергнуть наши жизненные основы, а сам-то женат?

-- Да.

-- Как тогда только жена живет с тобой?

-- Она и не живет.

-- А почему бросила? Ведь ты не пьешь.

-- Каждый выбирает по себе.

-- А я скажу, почему от тебя жена ушла, -- сказал Валера. -- Ты должен быть обычным человеком, и тогда тебя будут любить. Вопрос только в том, сколько ты будешь выпивать и как часто ругаться. Всякого мужика в жизни держат три опоры: семья, работа и друзья. Без работы я ничто, без семьи одинок, а без друзей что за жизнь.

-- Значит, я не мужик? -- спросил Дмитрий.

-- Невозможно, чтобы кто-то один был прав, -- попытался примирить спорящих Борис. -- Лично меня подпитывает и служит катализатором жизненной энергии то, что я кому-то нужен. Если не нужен никому, то могу с легкостью уйти из этого мира. Я живу ради своей семьи и детей и в этом вижу смысл своего существования.

-- Но таким образом ты превращаешь себя в средство. Разве ты рожден, чтобы кого-то обеспечивать? Или для того, чтобы совершить что-то сам?

-- Очевидно первое.

-- Но если все живут ради своих детей, то ради чего живут дети?

-- Ради своих детей.

-- Но тогда жизнь -- замкнутый процесс, не имеющий смысла.

-- Цель жизни в ее продолжении.

-- Но если дети умирают, значит, и смысл исчезает вместе с ними?

-- Да, на время он теряется, -- согласился Рафик. -- Дети это всегда надежда, надежда на лучшее будущее, вера, что у них получится то, что не получилось у тебя.

-- Но ведь это иллюзия, самообман, оправдание собственной несостоятельности.

-- Может быть. Но лично я не видел смысла жизни до тех пор, пока моя нынешняя -- третья по счету жена -- не забеременела. С первой женой мы прожили десять лет, а потом я послал ее подальше, потому что ей уже ничего от меня не хотелось. Кому нужна женщина, которая говорит, что все может сама. Мне было тридцать шесть лет, у меня не было детей, и я уже потерял смысл жизни. Но я очень хотел ребенка, поскольку для меня это главное в жизни, и потому, как сучка, бегал по специалистам, разве только в гинекологическое кресло не залезал. Результаты всех обследований жены были доложены мне. А она рожать не собиралась, потому что у нее уже был ребенок от первого брака. Впрочем, если у тебя детей нет, ты не поймешь.

-- У меня есть дочь, но жена увела ее с собой.

-- И ты позволил?

-- Я не стал разрывать дочь на части. И хотя потерял ребенка, но не лишился любви к нему.

-- Если бы ты был нормальным человеком, кормил семью, жена бы тебя не бросила. Нужно деньги зарабатывать, тогда все у тебя будет.

-- Ты предлагаешь продать себя за деньги, чтобы потом покупать наслаждения, а я предпочитаю получать удовольствие от жизни непосредственно.

-- А шоколадку дочке ты на что купишь?

-- Разве любовь проявляется в том, чтобы подарить шоколадку?

-- Если ты задаешь такой вопрос, значит у тебя никогда не было любви к ребенку. Поверь, если ты останешься таким, каков сейчас, дочь твоя скоро скажет, что ей стыдно за своего ненормального отца. И вообще, про какую любовь ты говоришь?

-- Про ту, которая учит прощать.

-- Чтобы дерево тебя простило, если ты на него пописал? -- усмехнулся Валера.

-- Любовь -- это универсальный закон.

-- Твоя теория ни для кого не годится. Тоже мне, умник нашелся. Я делю любовь на разные грани, потому что я несовершенный человек: любовь к женщине -- это одно, любовь к дочери -- другое, любовь к собаке -- третье. Пока не найдешь авторитета, такого как я, на правильную дорогу не выйдешь. Сначала реши проблему с авторитетом, а потом разбирайся с любовью. Вот я люблю свою собаку, потому что для Бантика я и авторитет, и все на свете. А если бы он был человеком, то я бы нагрузил на него все свои претензии...

-- В чем же твой авторитет? В том, сколько денег зарабатываешь?

-- Ты идиот, -- выругался Валера. -- А я коммерсант. У меня есть деньги, а у тебя нет ничего. Я купил на день женщину, и ты в одном ряду с ней, потому что я и тебя могу купить. Но ты мне не интересен, потому что на сегодняшний день ты никто. Ты даже не доходишь до той черты, с которой я стартовал.

-- Просто мы идем в разных направлениях.

-- Дурак ты и фантазер!

-- Да, я фантазер. Но что лучше: верить в любовь и творить добро окружающим, или погрязнуть во зле, потеряв веру?

-- Все это глупые выдумки.

-- Вся наша жизнь выдумка.

-- Конкретно,-- вдруг заявил Валера. -- Я могу предложить тебе работу. Мы ценим людей, которые не много просят.

-- Спасибо, -- поблагодарил Дмитрий. -- Но я работаю ради собственного удовольствия.

-- А жрать на что?

-- Ну, и чтоб платили немного.

-- Ты много хочешь. Такое могут позволить себе только богатые люди.

-- Значит, я богат, раз всегда работал только там, где мне интересно. Я лишь хочу осуществить то, к чему предназначен.

-- Это удается немногим. Я тоже раньше думал, что писать стихи и сочинять песни мое призвание. Но вскоре понял, что не настолько гениален, как считал. А потому вовремя переориентировался и стал коммерсантом, хотя от сочинения песен и гастролей получал больше удовольствия, нежели сейчас, когда покупаю и перепродаю. Да и как узнать, к чему ты в этой жизни предназначен?

-- Надо делать то, что нравится; а если готов работать бесплатно, только ради получаемого удовольствия, то, очевидно, в этом и состоит твое призвание.

-- Нет, ты в самом деле сумасшедший. Не выпил, а несешь такую чепуху. Пока денег у тебя не появится, все твои замыслы ничего не стоят, потому что без капитала они не воплотятся. Сейчас все определяют деньги. Мир по-другому устроен и, видимо, подходит к концу. Дело не в том, сколько стоит товар, а в том, сколько за него готовы заплатить. Поэтому кому не платят, тот, значит, не талантлив. Так что думай и богатей. Трудно заработать только первый миллион. А сейчас давай выпьем за мой ресторан, лучше которого в городе нет.

Саша уже давно разлил по стаканам остатки вина. Все выпили и окончательно захмелели.

-- Неужели невозможно не пить? -- спросил Дмитрий.

-- Надо же как-то отдыхать от такой жизни, -- ответил Валера. -- Я ведь каждый день в дерьме купаюсь. У меня, в натуре, не голова, а счетчик. Нет даже времени вспомнить свое детство, поразмышлять о будущем. Только представь, что у меня должно быть в голове, если за два месяца я потратил на рождение внучки такую сумму, какую тебе за всю жизнь не заработать. А жена говорит: "Это твоя кровь". Да я могу заплатить, и ей сменят всю кровь. Не в этом дело.

-- А в чем же?

-- Чтобы заработать, я должен бегать и думать, где достать, где купить, где продать. Я встаю без будильника в восемь утра и весь день бегаю как заведенный, чтобы деньги заработать. Прихожу домой поздно и сразу ложусь спать. И так каждый день. Каждый божий день.

-- Зачем же тебе много денег?

-- Мне не хватает! Я трачу в день столько, сколько ты в месяц. Отними у меня мой бизнес, и я не смогу распорядиться деньгами, на которые простой человек способен прожить год; я потрачу их за два дня, а потом, в натуре, буду палец сосать.

-- Значит, деньги тебя взяли в ловушку?

-- Точно. Меня жена и дочка запутали. Я купил им трехкомнатную квартиру, а им не нравится. Говорят, далеко от центра.

-- Какая разница где жить, главное как.

-- Нет, они живут по другим принципам. Дочка полюбила парня, а он сделал ей ребенка и дал обратный ход. Мы с другом взяли собаку, ружье и пошли разбираться. Жениться его, конечно, заставили. А когда дочка родила ребенка, то окончательно запуталась.

-- Разве ребенок не принес счастья?

-- Пока, конкретно, деньги плачу я.

-- Но не в деньгах же счастье. Внучке все равно, в какой кроватке она лежит, главное чтобы ее любили.

-- Правильно! Но поди объясни им. Они же все самое дорогое требуют. А если я имею возможность купить, что дочка пожелает, то почему должен ей отказывать? Но меня раздражает, что они, в натуре, живут за мой счет, а сделать реверс назад не хотят или уже не могут, и только посмеиваются. Когда я с деньгами, жена со мной ласковая и нежная, а когда пустой, хоть домой не приходи.

Валера с отчаянием мотнул головой.

-- Много, много я всего натворил. Только к прошлой жизни вернуться невозможно. Но зато я человек глубоко верующий в бога.

-- Ты этим словно оправдываешься.

-- А что еще остается? Надо идти в церковь, каяться, чтобы освободиться от этого капкана.

-- Как же ты в него попал?

-- Все деньги проклятые виноваты. Хотел быть, типа, не хуже других. Это мой крест, в натуре. Я, в отличие от тебя, не бог. Вот ты носишь крест и не понимаешь, что делаешь. Ты вообще не имеешь права об этом рассуждать. Должен знать молитву наизусть и молиться, молиться. Вот для тебя нет авторитетов, а я человек верующий. И если что-то плохое, типа, сделаю, то Господь мне напомнит, чтобы я исправился.

-- Но если ты продолжаешь жить по-прежнему, значит, не веришь.

-- Не надо ничего говорить, -- неожиданно шепотом устало произнес Валера. -- Это все произойдет без твоего участия. Ты прикасайся к этому, но не трогай клешней, а лишь обозначь. Даже я -- кусок говна, а ты тем более. Мне сейчас ничего не надо в жизни, кроме как надо пойти назад по ступенькам прошедшего и потихоньку попросить у Господа прощение за все неправедно сделанное.

-- А для чего ты будешь просить прощение?

-- Чтобы утвердиться в том, что я на правильной дороге.

-- Но если ты на правильной дороге, зачем же просить прощение?

-- Мне кажется, что я грешен. Я молюсь каждое утро "Господи помилуй, господи помилуй" и молитву читаю "Отче наш".

-- Значит, ты прощаешь своих должников?

-- Стараюсь. Я человек верующий, мне нельзя грешить. Если согрешу, то сразу получу по голове. Раньше я считал, что Бог, вернее, Иисус Христос, не наказывает, а просто перестанет избавлять от дьявольских искушений. А теперь понял -- наказание в том, что Господь перестает помогать. Такова моя теория! Но может и наказать, как шаловливого ребенка. Господь и так может. Когда у меня была безвыходная ситуация и петля маячила перед глазами, жена, она у меня тоже верующая, сказала, чтобы я сходил к Ксении Блаженной. Церковь и могила Ксении находится рядом с моим домом. Я пошел и ходил все вокруг церкви. А бабушки, которые там сидят, говорят: "сынок, ты ходишь неправильно, против часовой стрелки". Я биографию Ксении выучил и, может быть, через нее к вере пришел. Ксения меня спасла! А сейчас я, типа, конкретный нарушитель. Только полностью верую, что Иисус Христос сын божий.

Валера уже сильно захмелел, однако Дмитрий не потерял интерес к собеседнику. Ему стало жалко преждевременно состарившегося сверстника.

-- Ты аккуратнее со мной разговаривай, -- жалостливо произнес Валера, -- у меня же все в душе изранено. И в голове тоже. Мои мозги беречь надо. Я алкоголик. Это болезнь! Больной я! Просто у меня не та стадия. Если бы я был трезвым, я бы тебе слова не сказал в ответ на твой бред. А по пьянке могу сказать то, что трезвым никогда не скажу. Мессия был спаситель. Иисус было его имя, а Христом он стал, когда его воздвигли на крест.

-- Лучше верить в Иисуса человека.

-- Ты не имеешь права на эти темы рассуждать! До тебя жили множество мудрых людей-праведников, которые были гораздо умнее тебя.

-- Почему ты в этом уверен?

-- Потому что я умнее тебя, -- нервно произнес Валера. -- Слушай, кто тебе вообще разрешил копаться в этом? Написано, и не надо думать. Я давно уже понял, к чему ты ведешь, а ты все пеной кипишь, все хочешь узнать у меня истину. Фантазировать по поводу небес не собираюсь, но хочу быть бессмертным, хочу. Вот мать моя умереть боится. Я ее спрашиваю: "Мама, почему ты так расстраиваешься, что мало жить осталось?" А она отвечает, что хочет увидеть, как внучка ножками пойдет, правнучку, правнука хочет увидеть. Я ей говорю: "А если они станут бандитами, ты это тоже хочешь увидеть?" Вот так я разговариваю со своей мамой. А если тебя волнует проблема смерти, то иди в церковь. К смерти ты готов. Но я знаю на сто процентов, что ты из этого дерьма не выпутаешься.

-- Хватит, -- обратился Рафик к своему приятелю, -- пошли спать.

И взявшись под руки, чтобы не упасть, гости, пошатываясь, вышли из палаты.

Дмитрию всегда было жалко пьяниц. Иногда он помогал дойти до дома тем, кто был не в состоянии стоять на ногах или лежал в беспамятстве на панели. Дима даже испытывал к таким людям нечто вроде сочувствия. Ему казалось, что этих несчастных, отчаявшихся найти свой путь в жизни, никто не стремится понять, и они безжалостно брошены в своем одиночестве.

-- Здравствуй, сыночек.

Дима оглянулся и увидел входящую в палату плачущую мать. Он давно ее ждал, и потому, наверно, приход матери оказался неожиданным.

-- Присаживайся, -- сказал Дмитрий и указал на стул, стоящий возле кровати.

-- Как же так, сыночек, -- спросила мать, вытирая слезы, -- как же случилось такое несчастье?

-- Не плачь, все опасное позади, -- успокаивающе произнес Дмитрий, -- Могло быть и хуже. Радоваться нужно, что живой.

Но мать продолжала плакать, утирая слезы носовым платком.

-- Я всегда была спокойна за тебя, зная твою осторожность, и никогда не переживала, когда ты уезжал из дома.

Она стала доставать из сумки и выкладывать на стол пакеты и банки.

-- Я вот тебе гостинцев привезла.

-- Спасибо, спасибо, -- поблагодарил Дмитрий, -- но зачем так много?

-- Кушай, поправляйся, -- заботливо сказала мать.

-- Ну, а какие у вас новости, как дома?

-- У нас все хорошо. Дом в порядке, все на месте, вот только рюкзак с картошкой украли, пока мы поднимались по лестнице. Так обидно за людей, что хоть плачь. Мы уж ходили по квартирам, расспрашивали, но никто не признается. Жалко картошку, ведь сама выращивала. А как тяжело было везти в поезде за тысячу километров. И вот в своем же доме украли. Так обидно, так обидно.

Мать опять всплакнула, и Диме показалось, что картошку ей жаль не меньше, чем его. Но это не особенно поразило Дмитрия, поскольку он знал, что мать не испытывает любви к нему.

-- Не расстраивайся ты так, -- стал успокаивать Дмитрий. -- В конце концов, не хлебом единым жив человек.

-- Так-то оно так, только и хлебом тоже. Кушать-то всем хочется, да по несколько раз в день. Сам, небось, знаешь. А как трудно было тащить эту картошку... Ведь сорок килограмм везли за тысячу километров!

-- Как сестра поживает? -- спросил Дмитрий, надеясь отвлечь мать от грустных мыслей.

Но от этого вопроса мать только еще раз всплакнула.

-- Глаза бы мои ее не видели. Ушла от своего мужа к подружке, а там связалась с бандитами. Они ее кормят, пьянки постоянные в присутствии детей. Один бандит жениться на ней вздумал, а сам на десять лет моложе. Клянется в любви, а на деле хочет прописаться и квартиру получить. Охмурит ее, а когда не нужна

[ 1 ... 35 36 37 38 39 ... 96 ]

[ на главную | скачать полный текст | послать свой текст ]