Новая русская литература. Кофырин Николай Валентинович: "Чужой странный непонятный необыкновенный чужак"

НОВАЯ РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Кофырин Николай Валентинович: "Чужой странный непонятный необыкновенный чужак"

[ 1 ... 88 89 90 91 92 ... 96 ]

обнаружив под одеждами самопредставлений тщательно скрываемые недостатки. Пытаясь доказать справедливость своих жизненных принципов, они проговорились, обнаружив, что не столь хороши, как себе казались. Без одежд самообмана они себе не понравились, но обвинили в этом меня.

Еду с тяжелым чувством, думая о том, что меня ожидает. Красота окружающей природы наполнена любовью, тогда как среди людей господствуют нескрываемая ненависть, непонятная ложь и необъяснимое зло. Я предпочитаю мир любви, но вынужден возвращаться в мир зла. Нет, такого деления не существует, ведь не существует злых людей, есть люди, обделенные любовью, которые или боятся, или просто не умеют любить. Они ждут, что кто-то подарит им свою любовь и сделает счастливыми. Но они не там ищут, потому что любовь лежит в себе самом, нужно только не бояться и дарить все самое лучшее, не требуя ничего взамен. Любовь эта не для наслажденья, хотя блаженства выше нет, она для самоотреченья, ценой страданий и побед. Такая простая истина, но такая трудная.

Праведников не любят. Но я и не считаю себя таковым. Просто хочу жить в любви, поскольку не вижу другого счастья. И никого не принуждаю уподобляться себе. Стараюсь только не отвечать на зло злом, вытесняю гнев любовью и противопоставляю правду лжи. Но почему это вызывает такую ненависть? Почему? Казалось бы, что меня держит, ведь я могу уйти в любой момент. Но нет, я сам выбрал этот путь, предвидя возможные последствия, а потому должен идти до конца. Уйти сейчас все равно что сбежать, отказавшись от своих принципов. Обратной дороги нет. Чему быть, того не миновать. Только вперед, и до конца!

Подплываю и привязываю лодку к причалу. Я люблю, зачем же мне их ненавидеть. Все так прекрасно и душа наполнена желанием творить добро. Хочется сказать: "Я люблю вас, давайте любить друг друга! К чему эта ненависть и злоба?" Но передо мной глухая стена отчуждения и страха. Как разрушить ее? Встану-ка я завтра пораньше и приготовлю им завтрак. Постараюсь на зло ответить добром. Сделаю это словно не для них, а для себя самого, чтобы не покинуло меня блаженное состояние любви. Не знаю, смогу ли победить зло добром, но попробую. Терять мне нечего, а хуже не будет. Все равно не вижу другого способа преодолеть их злобу, кроме как любить несмотря ни на что. Если предстоит пострадать, то уж лучше за добрые дела, нежели за злые.

Слышу, что-то обсуждают. Как только вхожу, разговор смолкает и наступает неловкая тишина.

Ко мне подходит Володя и отводит в сторону. Чтобы никто услышал, он негромко говорит:

-- Как ты, наверно, догадался, опять говорили о тебе. Страсти накалены до предела. Я не понимаю, что произошло, и отчего возникла такая злость на тебя. Ведь еще недавно все с неподдельной радостью приветствовали твое появление в лагере. Ты знаешь, я отношусь к тебе с симпатией, но как начальник должен буду принять меры к предотвращению открытого конфликта. По правде говоря, мне бы не хотелось стать обухом, которым тебя перешибут, но если большинство выскажется против, я буду вынужден умыть руки. Знаю, в твоих поступках нет той вины, которую тебе приписывают, но я должен занимать нейтральную позицию. Моя обязанность сохранить порядок, чтобы не было склок и конфликтов. Напрасно ты вообще согласился на эту участь. Женщины ужасно ревниво к тебе относятся. Ты невольно вторгся на их территорию, и теперь они не знают, чем заняться. Я всегда симпатизировал тебе, потому что сам с детства был белой вороной, и мне всегда приходилось страдать от несправедливости и насилия. В любой компании я чувствовал себя чужаком и всегда был бит. Меня никто не любил, и никто не понимал моих чувств. А я всегда считал себя странной девчонкой, причем был настолько закомплексованным, что даже прикоснуться к женщине долгое время казалось мне совершенно недопустимым. Жена ушла от меня, а детей у нас не было. Но я всегда так хотел иметь ребенка, что иногда мне даже снилось, как я играю с ним. Мне кажется, жена намеренно лишила меня детей. До сих пор я не могу понять, почему меня никто не любит. В глубине души я всегда был один, и от этого непонимания и одиночества так обозлился, что постепенно сердце мое, свободное от любви, заполнилось ненавистью. Долгое время вся моя энергия находила применение только в пьянках и драках. Вино помогало освободиться от самоконтроля, и тогда я давал выход всей накопившейся во мне злобе. Меня считали первым драчуном и всегда старались использовать, привлекая на свою сторону. Но что бы ни происходило, я чувствовал: у меня есть "ангел-хранитель" и он спасает меня, уводит от опасных ситуаций, предлагая мне, как слепому котенку, выход. И этот выход я нашел в искусстве. Я никогда не был уверен в себе и потому не считал себя правым, если оказывался в меньшинстве. Мне невыносимо трудно быть самим собой, а потому я предпочитаю держаться в стае, хотя постоянно и борюсь со своей сущностью. Вот и сейчас не нахожу силы, которая помогла бы собрать в единое целое растекшиеся по уголкам моей души ртутные шарики когда-то целого Я. Тяжелый физический труд для меня почти то же самое, что и выпивка, -- то и другое средство разрядиться и справиться с собой. Единственная возможность почувствовать себя счастливым -- это работа. Для меня она просто отдушина. Когда я долго сижу без работы, то начинаю хандрить, а неиспользованная энергия превращается в злость. Тогда-то мне и необходим допинг, способный укротить мой разбушевавшийся дух.

-- Но зачем? -- вырывается у меня.

-- Чтобы злость не взорвала меня окончательно, -- отвечает Володя. И помолчав, словно ища понимания и сочувствия, тихо говорит:

-- Вот такая чувственная механика. Впрочем, меня всегда интересовала не столько собственная личность, сколько типичность моей судьбы.

Мы оба долго молчим, боясь прикоснуться к раскрытой нараспашку душе даже взглядом. И словно возвращаясь к жестокой реальности, вновь надев маску начальствующего безразличия, Володя говорит:

-- Ты носишь крест, а я вот не решаюсь взять на себя такую ответственность, чувствуя, что ноша Христа мне не по силам.

-- Для меня крестик на шее служит напоминанием о том, что случилось и может случиться.

-- Не знаю, какую чашу ты хочешь испить до конца, но советую тебе уехать, не дожидаясь изгнания. Хозяин в курсе сложившейся ситуации, но никто не знает его окончательного решения. Как он решит, так и будет.

Давно мечущийся в голове вопрос наконец прорывается.

-- Как ты думаешь, Пилат был хорошим человеком?

Чувствую, что застал Володю врасплох. Немного подумав, уже с железными нотками в голосе начальник отвечает:

-- Он просто выполнял свою работу.

Лучше не скажешь!

-- А ты сам не боишься погрешить против истины?

Стиснув зубы так сильно, что желваки заходили под кожей, Володя нахмурясь, отвечает:

-- А что есть истина? Ее ведь не намажешь на хлеб и не подашь к столу. К чему она, ты, может, все же скажешь? Заговорил о ней ты не к добру. То, что все истиной зовут, -- сокрыто в чувстве, и в нем живет, принадлежа себе. И только редкий проблеск светлой грусти о ней напомнит, может быть, тебе. Нам истина подчас уж не дороже квартир, машин, другого барахла. Хоть даром подадут ее, быть может, не примем, -- а зачем она нужна? А потому запрячь ее подальше. Поверь, она мне, право, ни к чему. Умру, как все, а может быть, и раньше, но знать, когда, и что там -- не хочу. В словах мне не найти крупицы счастья, как в книгах не увидеть жизнь свою. Любовь -- не слово, а переживанье страсти. Легко сказать "я истину дарю". Отнять нельзя у нас переживанья, так истина присутствует во мне, и сколь ни велики мои старанья, я не смогу отдать ее тебе. Понять любовь нельзя без проживанья всех бед и мук реального бытия. Понять других нельзя без состраданья. Быть может, в этом скрыта истина твоя? Что толку говорить об истине любви, при этом труд любви не представляя. Ты сам попробуй истиной живи, любя врагов своих и злобу их прощая.

Пораженный услышанным, я направляюсь к тому, кого считают хозяином. Он спокойно удит рыбу, давая понять о своем вроде бы неучастии в конфликте. Как реальный хозяин положения, этот человек держится в тени и не показывает своей неограниченной власти. Внешне он старается казаться безучастным, однако напряженность в движениях выдает скрываемое волнение.

-- Простите, -- обращаюсь к нему. -- Может быть, я что-то не понимаю? Я хочу только блага, но это вызывает необъяснимую неприязнь. Объясните мне, что происходит.

Не прерывая своего занятия и даже не отрывая взгляда от поплавка, Вадим Михайлович говорит:

-- Я вас предупреждал, что взгляды, которые вы проповедуете, не будут приняты в нашем коллективе, а ваше умение вызывать споры и будоражить людей неизбежно приведет к конфликту. Вы взяли на себя исключительно тяжелую ношу, и вам будет очень трудно удержаться на избранном поприще. Вы нарушили главное правило -- не обсуждать проблему смысла жизни. Незыблемость этого неписаного правила позволила просуществовать лагерю длительное время. Своими разговорами о цели человеческого существования вы возбуждаете ненужные дискуссии, которые в конце концов ожесточают людей и настраивают против вас. Неужели трудно догадаться, что лучший способ испортить отношения -- это обсуждать проблему смысла жизни. Начинаются споры, которые чаще всего перерастают в конфликты. И это притом, что вы руководствуетесь добрыми побуждениями, я в этом нисколько не сомневаюсь. Люди и так задавлены вечными вопросами, зная, что не найдут на них ответа. Они приезжают сюда не за разговорами о цели и смысле жизни, а чтобы отдохнуть. К тому же, не на все вопросы нужно искать ответ.

-- Но как иначе можно отнестись к ощущению судьбы?

-- Знаете, вы постоянно создаете сложности там, где их нет.

-- Эти сложности я сам.

-- За все время существования лагеря в нем побывало много людей. Были и такие, как вы, пытавшиеся проповедовать любовь к ближнему. Но все они не приживались и вынуждены были уйти. Без вас было спокойно, и я думаю, будет спокойно и впредь. Невозможно из-за одного жертвовать благополучием всех. Поверьте, вы сами восстанавливаете людей против себя, а ваши попытки что-то улучшить дают лишь обратный эффект. Есть вещи, которые не нуждаются в улучшении. Вы высказывались за то, чтобы не выгонять тех, кто нарушил сухой закон. Но ведь каждый расписывается, что ознакомился с правилами поведения и обязуется их соблюдать, а также предупреждается об ответственности за нарушение. И разве не справедливо, когда провинившийся изгоняется? Если тех, кто однажды нарушил закон, прощать, то что удержит их и всех остальных от повторения подобных нарушений? Если мы не будем строго наказывать, то не будет и порядка. Ваши же призывы к любви и прощению приведут к тому, что выпивать начнут все, и тогда лагерь придется закрыть. Люди слабы, их всегда тянет к запретному. К тому же, человек всегда склонен оправдывать собственные слабости. Только страх удерживает людей от искушения и помогает бороться с пагубным влечением. Если простить кого-нибудь хотя бы раз, то другие зададутся справедливым вопросом: почему мне нельзя, а ему можно. Таковы люди. А с вашими гуманными принципами мы ни к чему хорошему не придем. Я всю свою жизнь посвятил профилактике алкоголизма и знаю, как нужно помогать больным людям. С наркоманами легче -- они не вылечиваются.

-- Почему же не сказать им правду?

-- Вы смешной человек. Разве это их спасет? Только окончательно погубит! Пусть верят. Человек без веры жить не может. Больным не нужно знать, они должны лишь надеяться, что вылечатся. А если веры не будет, я ничем не смогу им помочь.

В памяти вдруг всплывают слова изгнанного из лагеря Виктора: "Он из той узкой касты так называемых "специалистов", которая морочит людям головы, выдавая себя за врачевателей душ, посвященных в тайны человеческой психики. Это бессовестные шарлатаны, наживающиеся на безысходности и вере простых людей. Ему просто нужны наивные доверчивые люди или неизлечимо больные, которые верят в то, что он их исцелит. А он их просто использует. Протянуть руку помощи, а потом бросить, -- по-моему, это убийство. Пусть покажут хотя бы одного, кого он вылечил. Таких нет. Хронически больные люди лишь ублажают его тщеславие. От себя он прячется в других, окружившись зеркалами, его восхваляющими. От говорящих же правду избавляются. Правда не нужна. Для чего создавался и за счет чего существует лагерь, возможно, самая большая тайна, обсуждение которой находится под строжайшим запретом. Прозревшие становятся неугодными, и под надуманными предлогами их изгоняют. Причем сам хозяин предпочитает оставаться в стороне, делая все чужими руками и опираясь при этом якобы на мнение коллектива. Без неизлечимых алкоголиков, которых всегда будет в избытке и которые видят в нем последнюю надежду на исцеление, не было бы ни лагеря, ни кумира, которому они поклоняются. Наивные простаки создали себе бога, и теперь верят, что он их спасет".

-- Вам незачем быть инвалидом, -- говорит хозяин. -- Вы можете работать наравне со здоровыми людьми. Я заметил, что, дискутируя о любви, вы говорите не всегда то, о чем на самом деле думаете. А между тем любовь -- это самое сокровенное, и ее нельзя выносить на всеобщее обсуждение. У каждого человека свои проблемы, а у лагерников особые. Вы не учли, что психика этих людей искорежена, и к ним нельзя относиться как к полноценным, -- они зависимы от наркотиков и спиртного. А любовь -- достояние людей свободных. В лагере в основном находятся представители неблагополучных семей. Все они слабы и беззащитны, а многие просто с искалеченной психикой. Вы же со своими разговорами влезаете в святая святых, вынуждая рассказывать о себе то, что не хотелось, а может быть, и стыдно рассказывать. Часто люди просто не могут рассказать о себе правды, которую вы от них требуете. Они скорее солгут, чем захотят согласиться с вами. А если даже согласятся, то вряд ли найдут в себе силы изменить свою жизнь.

Члены нашего коллектива стараются строго выполнять правила, потому что не хотят лишиться всего того, что имеют в лагере и чего лишены дома: порядка, покоя, невмешательства в личную жизнь. Здесь их кормят так, как они никогда не смогли бы питаться в городе за деньги, которые платят здесь. И люди этим дорожат. Сытые люди легко соглашаются с требованиями установленного порядка, тогда как голодные недовольны всем. Истиной ведь сыт не будешь. И не заблуждайтесь: бытие определяет сознание. Чтобы выжить, нужно приспособиться и быть как все, не хуже и не лучше; а если нечего будет есть, то придется воровать, -- кому тогда вы будете нужны с вашей безумной философией? Поверьте, не всегда нужно говорить людям правду, иногда необходимо и солгать. Да и что будет, если люди начнут говорить одну только правду? Все ваши разговоры о боге по сути разговоры ни о чем, потому что каждый занят своими личными проблемами и устройством личной жизни. Людям нужны простые земные радости, а не разговоры о царстве небесном. Вы проповедуете божественную любовь, а они всего лишь люди!

И хотя на словах можно согласиться с тем, что на зло нужно отвечать добром, но в реальной жизни никогда такого не было и не будет, поскольку это противоречит человеческой сущности. Знать людей невыносимо! Их подлая сущность лишает желания жить! И если вы полагаете, что зло можно победить любовью, то вы и в самом деле не от мира сего. Каждый живет в соответствии со здравым смыслом, наслаждаясь доступными ему земными радостями. Поверьте, нужно, чтобы человек был привязан к своей семье, дорожил работой, тогда не будет и проблем с пьянством. А когда человек, такой как вы, ставит поиски смысла жизни выше ценности своей семьи и жертвует всем ради захватившей его идеи, называя ее истиной, то вряд ли этого человека можно назвать нормальным. Человеческая жизнь проклята смыслом! И не стоит искать ответ на вопрос, который не имеет ответа. Вы хотите лишить людей простых человеческих радостей, предлагая взамен утешительные рецепты избавления от земных страданий. Но если все будут заняты поисками истины, то кто же тогда будет работать? Люди живут проблемами и заботами сегодняшнего дня, им не до размышлений о перспективах жизни и о том, что может быть за гранью смерти. Суета будней является спасительной для отчаявшихся, так как позволяет отвлечься от мучительных мыслей и посвятить всего себя заботам дня сегодняшнего. А если постоянно думать о том, что эта жизнь есть лишь прелюдия жизни вечной, то зачем тогда вообще существовать, ради чего трудиться и чем наполнять каждый день? Совсем не обязательно, да и не нужно знать, что ждет завтра, так как мысли о возможной смерти делают ненужными любые усилия; зачем тогда вообще что-то делать, если завтра умрешь. И вовсе не обязательно знать своей судьбы, поскольку это делает человека слабым и безвольным. Если не догадываешься, когда придет твой последний день, то живешь уверенно и радостно, не думая о грядущей смерти и наслаждаясь доступными земными удовольствиями. Поэтому все ваши советы представляются мне сомнительными и даже объективно вредными. Пока есть смерть, все кажется простым и понятным. А если отобрать у человека смерть, его земная жизнь станет хаосом, и каждый день превратится в мучительные поиски смысла.

Нет, жить нужно сегодняшним днем. Вряд ли вера в жизнь после смерти сделает пребывание на земле счастливее. Смерть должна оставаться смертью, и не надо отнимать ее у человека. Ведь без страха смерти человеческая жизнь потеряла бы всякую привлекательность. Это как если бы вдруг лишиться вкуса, обоняния и цветного зрения. Даже если жизнь за гранью смерти действительно существует, то пусть она остается тайной, недоступной для человека. Я уверен, это сделает более счастливым его земное существование. А если бы вдруг возникли доказательства существования загробной жизни, то люди лишились бы свободы выбора. Насколько я понимаю, каждый сам должен решать, какую жизнь он выбирает: ту, которая на земле, или ту, которая в небесах. Убеждать в существовании царства небесного, все равно что лишать права выбора -- жить или умереть. Таким образом, своими доказательствами вы лишаете человека возможности свободно распоряжаться своей жизнью.

Люди верят в то, во что они хотят верить, во что им выгодно верить, что не нарушает их привычного образа жизни. Людям не нужна истина, они заняты своими делами. И они скорее откажутся от истины, если это потребует изменить привычный уклад их жизни. Даже при всем показном стремлении к правде человек на самом деле бежит от нее, потому что, узнав даже маленькую правду о себе, он не знает, куда ее спрятать. Вы же своими невольными исповедями словно рентгеном просвечиваете людей. Люди

[ 1 ... 88 89 90 91 92 ... 96 ]

[ на главную | скачать полный текст | послать свой текст ]