Новая русская литература. Кофырин Николай Валентинович: "Чужой странный непонятный необыкновенный чужак"

НОВАЯ РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Кофырин Николай Валентинович: "Чужой странный непонятный необыкновенный чужак"

[ 1 ... 90 91 92 93 94 95 96 ]

истины от вас не скрою. Я вас любил. Я вас люблю. Но тем молчанья не нарушу. Всю ложь и клевету стерплю, но сохраню для Бога душу".

-- Все, хватит с этим, пошли, собрание окончено, -- говорит Анна, вставая и подавая пример остальным.

Все медленно расходятся. Остаемся мы с Володей. Не поднимая глаз, он виновато говорит:

-- Мне очень жаль, но я тебя предупреждал. Лучше было самому уехать, не дожидаясь этого позора. Не знаю, зачем тебе все это было нужно.

Бедный Володя, он так ничего и не понял. Мне жаль его, и кажется, после произошедшего я люблю его еще больше. Ведь это прекрасной души человек, -- и вот что с ним сделала власть. Он согласился с неправдой, и не может не понимать этого.

Еще с некоторой растерянностью от торжества клеветы, читаю:

8 В чести и бесчестии, при

порицаниях и похвалах: нас по-

читают обманщиками, но мы

верны;

9 Мы неизвестны, но нас

узнают; нас почитают умершими,

но вот, мы живы; нас наказы-

вают, но мы не умираем;

10 Нас огорчают, а мы всегда

радуемся; мы нищи, но многих

обогащаем; мы ничего не имеем,

но всем обладаем.

-- Ты человек тьмы, -- заключает Володя.

14 Душевный человек не при-

нимает того, что от Духа Божия,

потому что он почитает это

безумием; и не может разуметь,

потому что о сем надобно судить

духовно.

15 Но духовный судит о всем,

а о нем судить никто не может.

А может быть в том и состоит Высшая справедливость, чтобы зло торжествовало? Ведь ни на что иное оно не способно. Если зло не будет торжествовать, то исчезнет. Добро же от поражений лишь крепчает, закаляя сердце страданием.

Что теперь? Все ждут моего отъезда. Я давно решил уйти от них, но продолжать жить поблизости. Иду снимать палатку и собирать вещи. Моя Надежда мне помогает.

"Свершилось!" -- говорю я ей. Она понимающе качает головой. Не обращая внимания на осуждающие взгляды, Надежда помогает мне переносить вещи.

Вот-вот должен начаться ливень. Грозовые облака мчатся прямо на нас. Дождь совсем рядом, видно, как он льет из облаков, а я еще не поставил палатку. Вдруг задул ветер, все сильнее и сильнее, я второпях натягиваю тент, а про себя замечаю: ветер почему-то дует в сторону, противоположную надвигающемуся дождю. Невероятно, но облака обратились вспять! Постепенно ветер стихает, и небо вновь становится чистым. Это настоящее чудо!

О Боже, как ко мне Ты благ, я не могу себе поверить. Душой перед Тобой я наг и не могу в Тебя не верить. Все, что я только попрошу, тотчас Ты молча исполняешь. Тебя я видеть не могу, но Ты меня всего пленяешь. Что снится мне порой во сне, желанье иль нужда какая, дерзанью внемлешь и мечте, и если надо, исполняя. Сквозь тупики чужих сомнений указываешь мне свой путь, и не вникая в смысл прений, даешь ответ не как-нибудь. Всецело я послушен воле Твоей и этим счастлив я, а потому любое горе как перст небесный для меня. Я поражен Твоим участьем в моей судьбе уже не раз, все мне дается, словно счастье, и не кривлю душой сейчас. За что ко мне такая благость, чем заслужил я пред Тобой? И от вопроса, что мне в радость, слезы текут сами собой. Я знаю, это не подарок, но дар, чтоб в силах я окреп, чтоб вышел из привычных рамок и не вернулся в них вовек.

Нет большего счастья, чем сидеть у костра и каждой клеточкой тела впитывать тепло, наблюдая при этом, как огонь живет своей непредсказуемой жизнью, как озеро превращается в зеркало, а солнца шар багровеет, не желая уходить за горизонт, восхищаться, как розовеет небо, постепенно становясь сиреневым, фиолетовым, наконец, синим, и тем позволяя звездам блеснуть своей красотой, а поднимающийся от земли туман делает сказочным все вокруг.

Не чувствую себя сломленным, скорее напротив -- мне удивительно легко, словно освободился от тяжкого бремени, и кажется, вот-вот полечу. Мучительно было лишь ожидание. Теперь, когда все позади, на место тревоги пришло ощущение благости, -- ведь я получил то, что просил. Свершилось нечто большее, о чем я не мог даже мечтать.

После долгой сумрачности наконец-то грянул гром. Какое блаженство слушать мелодию капель, ударяющих по натянутому тенту палатки, и сознавать, что уже никто и ничто не может омрачить моего счастья. Вот опять я один одинок, но отсутствует в том сожаленье. Я один, и со мной только Бог, разглядевший меня в мирозданье. Ночь светла и тепла. Ни души. Только поздний костер догорает. Не нужны мне чужие миры, но никто пусть об этом не знает. Я люблю быть собою с собой, чтоб никто не мешал моей грусти. Средь людей я разъеден тоской, потому не люблю ходить в гости. Мир наполнен прекрасной мечтой, что, окутав, меня согревает. Надо спать, но не спится, порой нужно видеть, как ночь засыпает. Жить, быть может, мне день или два, потому и спешу насладиться заунывным нытьем комара и как спит на березе синица. Как я счастлив, лишь знает Господь. Благодарен ему я за это. Бодр дух, засыпает лишь плоть. Я еще на Земле или где-то? Нет луны, вот и солнце зашло, лишь летит запоздалая птица. Как приятно, что нет никого, с кем я мог бы душой поделиться.

Выхожу и подставляю лицо навстречу долгожданным поцелуям дождя. Облака расходятся в стороны, обнажая бездонную глубину звездного неба. Такое невероятное блаженство вряд ли можно испытать в реальной жизни. Хочется плакать и смеяться, хочется всех обнять, расцеловать и любить, любить несмотря ни на что.

Вблизи берега плещется несколько уток. Завидя меня, они подплывают к берегу. Я прикармливал их, когда они были маленькими утятами, и теперь селезни и утки без страха приближаются ко мне, чтобы схватить хлеб из протянутой руки.

Как странно, близкие друзья отказались от моего угощения, а дикие утки сразу узнали меня, и не боясь, берут предложенный хлеб. Так, может быть, животные лучше людей разбираются в любви?

Но что же дальше? В чем смысл произошедшего? К чему все это приведет в конце концов?

Оставшись наедине с природой, чувствую, словно вышел на волю, сломав рамки стереотипов, в которые не вписывалась моя индивидуальность; ощущение такое, будто вырвался из-под пресса обывательских предрассудков, который штампует сознание и жизнь в соответствии с принятыми нормами, лишая своеобразия и заставляя быть как все.

В тишине окружающего леса я отчетливо различаю присутствие нечто, с чем неразрывно связан. Это волнует и радует одновременно. Бесцельно бреду по лесу, осторожно наступая на поднимающуюся после дождя траву, стремясь не помять цветов и не нарушить чьего-либо покоя. Окружающая природа полна неслышных голосов. Лес живет своей жизнью, и я уже не чувствую себя чужим среди жучков и кузнечиков, травы и деревьев, земли и воды.

Все, что составляло мое Я, постепенно рассеивается в идущем от озера тумане, переставая быть различимым среди шорохов, наполняющих лес. Моя жизнь кажется уже не более существенной, чем жизнь куда-то спешащего муравья. Куда он ползет? И зачем? Не знаю. А что же я? Куда иду и зачем? Не знаю. Но должна же быть какая-то цель! Ведь не может произошедшее пройти абсолютно незамеченным для мира? Или дождь гораздо более значимое событие для окружающей природы, чем мое изгнание? Хотя, возможно, наступающая ночь важнее для всех населяющих лес мотыльков и букашек, чем мое здесь присутствие. А может быть, и сама моя жизнь событие менее заметное, чем смена дня и ночи?

От земли поднимается туман и тонким шлейфом устремляется к озеру. Меня наполняет желание превратиться в пар и устремиться к звездам, чтобы, став в вышине капельками дождя, вернуться на землю к ожидающим меня цветам и деревьям, а потом вновь исходить от земли в вечном круговороте жизни, чувствуя свою причастность и необходимость. Но я всего лишь человек, ищущий ответ на вопрос о цели своего существования, и не находящий смысла своего бытия. Зачем я? Почему? Проклятые вопросы, словно назойливые мухи, не дают покоя, и чтобы убежать от них, скинув одежду, бросаюсь в озеро. Заплыв почти на середину, долго лежу на спине и смотрю на звезды, нависшие надо мной. Существую ли я? На границе двух сред ощущаю себя словно между двумя реальностями. Я не создан ни для жизни в воде, ни для жизни в воздухе. Но в чем же мое предназначение? Я не могу взлететь и не могу жить под водой. И если сейчас вдруг утону, то вряд ли кто-нибудь пожалеет о случившемся. Возможно, кто-то даже вздохнет с облегчением. А может быть, так и стоит сделать -- освободить мир от своего никому не нужного присутствия? Ведь если нет цели моего пребывания на земле, то вряд ли и что-нибудь изменится с моим уходом. А если смысл все-таки есть, то в чем же тогда состоит мое предназначение, куда я должен идти, к чему стремиться, чем и ради чего жертвовать? Я не могу избавиться от этих вопросов, так же как и не могу жить без них.

Глубоко нырнув, долго плыву под водой, почти не чувствуя своего тела, и только ощущая как что-то наполняет меня ...лишь верь в себя и в силу духа что жив в тебе и жив тобой ты глас его открой для слуха пойди за ним и стань собой нет счастья как и нет несчастья лишь радость полная во всем открой ее ты в одночасье и станешь может божеством проникнешь в мир неслышных звуков увидишь все закрыв глаза откроешь сердце к тайне духов и истина войдет в тебя...

Пораженный проникшим в меня, сильными движениями вырываюсь наверх. Что это, откуда? Спасаясь от воды, выхожу на берег. Ничего вокруг не замечая, иду по лесной тропинке неизвестно куда и зачем. После недавних волнений и тревог покой окружающей природы кажется не просто спасением, а исцеляющей силой. Недавние страсти постепенно растворяются в этом умиротворяющем покое. Тишина кажется гораздо более глубоким и убедительным доказательством бессмысленности царящей среди людей суеты, нежели сумятица их, по большей мере, ненужных слов. Все замерло в объединяющим покое, и чудится, что нет людей, нет и меня, существуют только звери, птицы и рыбы, живущие в гармонии с окружающим миром. Величие природы заставляет почувствовать себя никому не заметной букашкой, противопоставившей себя единому миру, и этим пожелавшей возмутить непоколебимый покой всего сущего. А может быть, мы, люди, всего лишь комары для Вселенной?

Неожиданно на руку садится жук. Я машинально стряхиваю его. Он падает на спину и начинает беспомощно дрыгать лапками. Чувствую, как он страдает. Будучи не в состоянии взлететь, он беспорядочно перебирает сломанными конечностями. Ощущая его боль, помогаю ему подняться. Срываю стебелек травы, по которому ползет насекомое, и переворачиваю таким образом, что жук оказывается внизу. Однако перевернувшийся мир не останавливает живое создание, упрямо продолжающее движение вперед. Оказавшись на острие стебелька, жук начинает спускаться вниз. Подставляю палец, жук поднимается на него, и вот уже ползет по моей руке. Куда и зачем он ползет? Знает ли он о цели своего движения и смысле своего существования? Он просто ползет. Эта поляна и этот лес, наверно, кажутся ему всем миром, а озеро океаном. Возможно, все дело лишь в масштабе. Надо приподняться над землей, чтобы увидеть землю и себя на ней.

И вдруг жук взлетает.

Вот бы мне так! А ведь он лишь насекомое, тогда как я Человек.

Стараюсь по земле ступать осторожно, опасаясь сломать чью-то жизнь. Вдруг вижу изрубленного на куски ужа.

Кому он помешал? Или просто с ним позабавились? Но как можно убить?! И по какому праву? По праву сильного? Но зачем?! И кто это сказал, что самое совершенное творение человек? -- Конечно же, сам человек.

Все вокруг меня живое, и даже камни, как и я сам, являют творение природы. Глядя на них, долго стою, ощущая неслышное дыхание сущего во всем. Замираю, чтобы отчетливее ощутить объединяющий и пронизывающий все окружающее единый мерный ритм, сливающийся с биением моего сердца. Кажется, время остановилось. Все страсти далеко-далеко, словно на дне глубокого колодца, и туда не хочется возвращаться. Ведь здесь так хорошо! Что может быть лучше покоя?!

Вновь бреду по лесу, и теперь мое движение уже не кажется частью суеты, лишенной цели и смысла.

Но зачем же все-таки я тут? В чем смысл моего здесь появления? Ведь я не какой-то жук. Я человек! И мера моей ответственности перед миром равна имеющимся в моем распоряжении возможностям. Если я появился на свет, значит, в этом была какая-то необходимость. Ведь для чего-то я родился. Должен же быть какой-то смысл! Ведь не может все происходящее быть бессмысленной чередой событий! Но если все бессмысленно, то не стоит и жить!?

Чувствую, как блаженный покой вновь ускользает.

"Ой, простите", -- вырывается у меня. Я едва не наступил на ползущего через тропинку ужа. Он останавливается и замирает. Головка с желтыми ушками направлена в мою сторону. -- "Смотреть надо". -- Не могу прийти в себя от услышанного. Нет, этого не может быть! Уж смотрит на меня, и кажется, раньше я где-то видел этот полный достоинства взгляд, от которого ничто не может ускользнуть. -- "Нет от вас покоя", -- слышу вновь. Хочется тряхнуть головой, чтобы избавиться от галлюцинаций. -- "И почему вам, людям, спокойно не сидится, вечно спешите куда-то, ищете какой-то смысл? Почему вы просто не можете жить и радоваться? Во всем непременно хотите увидеть какую-то цель, причем непременно движение к лучшему или худшему, полагая, что прогресс это хорошо, а регресс плохо. Вы постоянно задаетесь одним и тем же вопросом, находя ответ даже там, где его и быть не может. Все это ваши человечьи выдумки, бесконечные попытки неугомонного разума занять себя чем-нибудь. Вы ищете вовне, тогда как ответ заключен в вас самих. Даже когда, наконец, находите, точнее, придумываете себе какую-то цель, успокаиваетесь лишь на время, а потом все начинается сначала. Впрочем, люди нисколько не изменились: говорят гораздо больше, чем делают, а делают вовсе не то, что говорят. Как приятно молчать! И почему вы все хотите объяснить, вместо того чтобы почувствовать? Ведь есть вещи, которые существуют независимо от слов. К чему вообще все эти бесконечные лишенные всякого смысла вопросы? Ведь ВСЕ МОЖЕТ БЫТЬ!

Как много говорят люди, когда и так все ясно. Что вам спокойно не живется, отчего вы не радуетесь окружающей красоте и не наслаждаетесь покоем? Вам постоянно нужны терзания и попытки найти то, чего нет и быть не может. Вы назвали окружающее тайной, только потому, что еще не смогли придумать подходящий ответ. Вам кажется, что разгадка в любви. К ней вы призываете, стремясь увидеть в увеличении добродетельности понятный вам прогресс. Но от любви человечество не стало лучше. Вам непременно хочется найти смысл, который не ограничивался бы рамками собственной жизни. Однако это не что иное, как усилия вашего тленного разума успокоить себя ответом на мучительный вопрос о конечности его существования в сравнении с бесконечным. Существует Вечность, а конечна лишь ваша собственная жизнь. Потому и обо всем остальном вы хотите думать как о своей жизни. Видя рождение ребенка, вы склонны искать нечто подобное в окружающем мире. Но разве может быть начало в бесконечном? То, что вы называете развитием, есть лишь непрекращающаяся смена форм. Придуманные вами понятия "конец" и "начало" на деле являются попытками бренного разума соотнести себя с Вечным. Он ощущает свою ограниченность жизнью тела, а потому и мучается вопросами смысла. Вы постоянно пытаетесь все измерить, исходя из возможностей вашего ограниченного рассудка. Отсюда линейность и плоскость мышления. Нет добра, равно как нет и зла, это лишь попытки найти крайние полюса, чтобы представить безграничную вселенную. Придуманные вами крайности "плохо--хорошо" или "благо--вред", с помощью которых вы хотите объять необъятное, есть, опять же, отражение ограниченности ощущающего свою беспомощность разума. Кто придумал "конечность" и ее противоположность "бесконечность"? Как вообще можно определить конечность в Вечности? Там нет и не может быть ни начала, ни конца. Это лишь свойство вашего разума все анализировать, чтобы потом синтезировать. Этим он занимает себя и видит в том свое назначение, а значит, смысл существования во Вселенной. Но единому в своей природе миру это абсолютно безразлично. Вы заняты поисками начала и конца, первоистока и завершения всего существующего, одним словом, универсального ответа. Но ответа не существует. Вы просто хотите успокоить себя тем, что ваша жизнь и работа нужны и что они способны изменить мир к лучшему. Ведь иначе, по-вашему, и жить не стоит. Но что есть то "лучшее", к чему вы стремитесь? Неужели вам не видна бесплодность бесконечных споров о добре и зле, поскольку нет ни добра, ни зла, а есть лишь плохо замаскированные попытки неугомонного разума определить, что ему во благо, а что во вред. Но и тут он теряется, не зная, что для него есть добро, а что зло, поскольку это им же придуманные понятия. Ваш разум пытается занять себя тем, что выдумывает различные универсальные законы, вроде единства и борьбы противоположностей. Но нет борьбы противоположностей, есть Совершенство! Ваш разум видит во всем противоречия, оттого что противоречит сам себе и противопоставляет себя всему, дабы доказать свое превосходство. На самом же деле, противоречие -- это всего лишь

[ 1 ... 90 91 92 93 94 95 96 ]

[ на главную | скачать полный текст | послать свой текст ]