Новая русская литература. Кофырин Николай Валентинович: "Чужой странный непонятный необыкновенный чужак"

НОВАЯ РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Кофырин Николай Валентинович: "Чужой странный непонятный необыкновенный чужак"

[ 1 ... 90 91 92 93 94 95 96 ]

наивна, верит и не боится быть открытой для любви. Только ей я могу рассказать о своих предчувствиях, о том, что скоро произойдет. Надежда чувствует то же, что и я. Это придает мне силы и уверенность в том, что я иду правильным путем.

-- Ну, а ты, Лиза?

-- Мне кажется, что добро всегда побеждает.

-- Почему?

-- Потому что оно сильнее.

Лиза -- настоящий подарок в эти трудные минуты. Смотря на нее, я ощущаю вибрации ее души, которые эхом откликаются во мне непонятным волнением. Что это, я понять не могу, ведь ничего подобного никогда не испытывал. У меня, лишенного любви жены и дочери, в моем одиночестве, эта девочка вызывает невероятные чувства, описать которые невозможно. Все в ее облике и поведении говорит о чудесной женской душе огромной силы, которая еще не раскрылась. Лиза -- это моя богиня Кали. Ощущение такое, будто она может то, на что я не способен. Мне кажется, она обладает силой, которая мне недоступна. Ей девять лет, но она старше и умнее меня. Я рассказываю ей сказки, и сам начинаю верить в них. Лиза -- суть воплощенное женское начало, в котором воедино слились любовь матери, дочери и жены. Она еще не знает себя, но ощущаемые мною содрогания ее души настолько сильны, что я робею, не зная, как обойтись с этим раскрывающимся на моих глазах удивительным цветком. Пытаясь сохранить в себе непонятное чувство, рассказываю ей сказку о бедной девушке и принце, потом о принцессе и бедном юноше, которые любят друг друга, преодолевая запреты и домыслы, и не обращая внимания на сплетни вокруг. Пусть клеветники занимаются своими измышлениями, им ведь трудно понять чувство, которое недоступно скованной страхом душе. Смотрю на Лизу, и она не отворачивается, принимая мой пристальный взгляд, и вся словно раскрываясь передо мною. Она не боится, но боюсь я, чувствуя ответственность за то, что приручаю это чудное существо. Ведь скорее всего, она впервые переживает еще непонятный трепет -- чувство, которое сохранится в ней на всю жизнь. Стремясь выразить его, она спрашивает, что и как надо делать. Затрудняюсь ответить и только подставляю свои глаза. Рядом с ней я чувствую себя ребенком, и все страхи исчезают, когда, глядя в ее серые глаза, открываю нечто связывающее нас. Чувство такое, словно когда-то давным-давно мы знали друг друга, но только сейчас вспомнили себя. А может быть, принц это я, а бедная девушка она, или, быть может, много лет назад, -- рассказываю ей, -- я полюбил принцессу, но она не смогла ответить мне, потому что была заточена в высокую башню. Не слишком умело фантазирую вокруг известной сказки. Однако главное не сюжет, а тот единственный понятный без слов язык чувственных воспоминаний, который позволяет вспомнить все.

Глядя в распахнутые навстречу мне полные любви и доверия глаза, мы словно видим себя героями сказки, и то, что было или могло быть много-много лет назад, повторилось, и теперь столкнувшись, мы узнали друг друга в этом необъяснимом влечении. Молчим, боясь что-либо сказать, чувствуя только, что любые слова лишь помешают, испугают, исказят и смогут навредить тому таинственному завораживающему, что происходит в нас. И как когда-то в детстве прячась под одеяло, закутываюсь с головой в это невероятное переживание, пытаясь найти там нечто особенное, чего нет и не может быть в повседневной жизни. Наверно, я просто люблю эту девочку, это материнское начало, хотя само слово мало что объясняет, как вообще мало что могут объяснить слова, ведь они больше подходят к прошлому опыту, но никак не могут выразить ничего сейчас. Дети, в отличие от взрослых, дарят радость бесплатно, любят бесстрашно, ничего не требуя взамен. А может быть, это непонятное чувство и есть путеводитель в то царство, которое доступно только детям? ...любовь есть мир в четвертом измереньи он виден проживающим в любви другим же всем увы с нормальным зреньем он недоступен сколько ни зови тот мир мечты и мир тот полон духов живущих умерших и вновь идущих жить прекрасных вечно радостных и юных которые не могут не любить открой в себе другое измеренье его хоть царством божьим назови оно подарит счастье упоенье лишь все вокруг себя ты полюби закон любви так прост и так всем ясен чтоб стать ты должен все отдать и сразу мир вдруг станет так прекрасен что вряд ли стоит лучшего искать...

На обратном пути лежу на корме лодки, спрятавшись под плащ, и не мешаю детям быть детьми. Они резвятся, а я завидую им. Если сам не могу стать ребенком, так пусть хоть они беспрепятственно веселятся, помогая мне своим беззаботным смехом забыть о том, что ждет нас по возвращении.

Вот и обычные поздравления, и необычное молчание, которое звучит, как приговор, словно в наше отсутствие только о нас и говорили. Слова приветствия не могут скрыть холод отчуждения. Глядя на лица встречающих, чувствую, что уже все решено и вот-вот должно свершиться. Ловлю на себе виноватый взгляд Володи. Как, наверно, ему тяжело выполнять эту работу. Но он сам согласился на должность начальника и уже много претерпел из-за своих благих намерений сделать жизнь лучше и веселей.

Я и дети предлагаем приготовленное в походе угощение, но все вежливо отказываются. Сердце мое начинает учащенно биться, предчувствуя наступление рокового момента. Он близок, и мне нужны силы, чтобы выдержать все. Открываю Новый Завет и как всегда читаю первые бросившиеся в глаза строки:

8 Мы отвсюду притесняемы,

но не стеснены; мы в отчаянных

обстоятельствах, но не отчаи-

ваемся;

9 Мы гонимы, но не остав-

лены; низлагаемы, но не по-

гибаем;

10 Всегда носим в теле мерт-

вость Господа Иисуса, чтобы и

жизнь Иисусова открылась в

теле нашем

11 Ибо мы живые непрестанно

предаемся на смерть ради

Иисуса, чтоб и жизнь Иисусова

открылась в смертной плоти на-

шей,

Именно так. А вот и Надежда.

-- Все собрались. Жертвоприношение близится, -- говорит моя верная спутница, и добавляет: -- Знаете, я чувствую себя Марией Магдалиной. Мне случайно удалось узнать, что в наше отсутствие здесь созрел целый заговор, главным инициатором которого была Анна Михайловна. Она настроила всех против вас. А матери Лизы наговорила такого... В общем, они хотят избавиться от вас. Но меня на суд не пускают, потому что я еще не взрослая.

-- Что ж, пойдем любить врагов своих. Если Бог за нас, то кто против нас?

Мне даже удается улыбнуться при этих словах, хотя голос дрожит, а внутри все онемело. Не пойти значит оказаться трусом, и я неторопливо иду туда, где уже собрались мои судьи. Ждут только меня. Я догадываюсь, что мне уготовано. Но зачем, для чего мне все это? К чему эта пытка? Почему я не перестаю любить их, хотя чувствую их ненависть? Почему не ненавижу, хотя они отвергли, не поняли, осмеяли мою любовь? Почему прощаю, хотя знаю, что они этого не поймут? Господь, ты видишь все мои терзанья, предвидя каждый шаг моей судьбы. Пошли прозренье или наказанье, но не лишай меня своей любви. Пусть будет так, как Ты того захочешь, -- всецело воле покорюсь Твоей. Я верю -- ты меня не бросишь, как верю -- нет случайностей в судьбе! ...любить врага что может быть мудрее и выше человечьих сил ведь только так ты сможешь стать добрее отдав все лишь тому кто попросил и злобу подавить своей любовью и растопить месть сердца добротой и заплатить за все своей лишь кровью собой поверив мудрость мысли той любя других забыв в том о себе никто не сможет навредить тебе как если только сам другим не станешь и глядя в зеркало себя вдруг не узнаешь хулу превозмоги и правды стань достоин ведь в мире с ложью ты один лишь воин и злобу победив полетом сей мечты так только сможешь стать ее достоин ты...

Сажусь на свое привычное место и с необъяснимой радостью смотрю в угрюмые лица судей, прячущих свои глаза от моей улыбки.

Наконец-то!

Володя достает из папки лист бумаги и читает:

-- Мнение коллектива о поведении Крестовского. Регулярно уклоняется от общественно-полезной работы вместе с коллективом. Некорректно ведет себя среди людей, постоянно провоцируя конфликтную обстановку. Пагубно влияет на нравственную атмосферу среди детей и подростков, что вызывает опасение у родителей и всего коллектива. Позволяет себе непристойности в присутствии женщин и детей. Все претензии неоднократно высказывались Крестовскому, но им проигнорированы. Дальнейшее нахождение Крестовского в лагере считаем невозможным, так как его поведение перешло все границы дозволенного и обстановка в лагере накалена до предела.

-- Таков итог, -- добавляет от себя Володя.

Молчание длится недолго.

-- Я тебе сейчас все объясню, -- быстро добавляет Анна Михайловна, жена начальника. -- В лагере я уже шесть лет и видела разных людей, которые приходили и уходили. Но ты -- случай единственный в своем роде и звучишь диссонансом в общем стройном хоре. У меня предложение: ты тихо и спокойно уезжаешь из лагеря, а зимой, может быть, мы сможем восстановить дружеские отношения; чтобы все было прилично. Главная причина нашего решения в том, что твое мировоззрение не сходится с нашим. Поэтому предлагаем тебе уехать добровольно. Наши претензии состоят в том, что ты морально вызываешь нас на конфликты. Ты ведешь себя безнравственно с девочками. Разговоры о любви для девятилетнего ребенка недопустимы. Я бы на месте родителей никогда не отпустила своего ребенка с тобой в поход. И вообще, ты все делаешь неправильно. Лучше тебе уехать самому, так как надеяться, что уедем мы, не стоит. Когда ты был болен, нам казалось, что ты станешь, как все, нормальным членом лагеря. И хотя ты инвалид второй группы, но здоровее многих из нас. В лагере находятся действительно больные люди, стремящиеся покончить с пагубной привычкой к спиртному. Здесь каждый за другого переживает. И хотя ты не алкоголик и не наркоман, но психологически ненормальный человек. Ты выбиваешься из коллектива и тебе надо находиться в клинике. Тебе наплевать на людей. А твои призывы к любви -- пустые слова. На самом деле, ты никого не любишь!

В ответ улыбаюсь. Вряд ли стоит спорить с неправдой. А про себя говорю: "Я вас люблю, любил и буду любить, ведь это не грешно. Всю злобу вашу позабуду и мести рассмеюсь в лицо. Любить мне вас дана награда, быть может, за грехи мои, и смерть навряд ли будет рада забрать все помыслы мои. Нет, я любить не перестану, пусть злоба исказит чело, любил, люблю, любить я стану, хоть даже плюньте мне в лицо. Растерянность и страх я вижу, когда в ответ на клевету я не отвечу "ненавижу", отдав как плату доброту. Вы скажете: зачем же плетью ты хочешь обух расшибить? А я отвечу: разве местью заставить можно не любить? Ошибка ваша в том, что плетью вы именуете любовь, ее вы обухом посмейте назвать -- вот это будет новь. На свете нет сильней и выше Любви, что Вечностью дана. И я скажу, и не обижу, что плетью правит Сатана. Та злоба, что из вас исходит, всегда объекта лишь ища, причину лишь в других находит, но никогда ни в чем себя. Вся злоба ваша от несчастья, и незачем винить других. Вам нужен враг в часы ненастья -- он в вас сидит, а не в иных! То, что других во всем вините, беда то ваша, не вина. Свою вину во всем найдите, лишь тем спасетесь вы тогда".

-- Хватит, Анна, он все равно ничего не поймет. Ты только скажи, согласен ты с тем, что тебе зачитали? Согласен?

-- Этого всего могло бы и не быть, -- говорит Володя, пытаясь справиться с дрожью в голосе. -- Но ты не прислушался к нашим советам и вот получил итог. Врагов у тебя здесь нет, но и друзей не осталось. Я хотел как лучше, но таково мнение коллектива. Я могу принять это решение и самостоятельно, без присутствия Вадима Михайловича, поскольку есть результат общего голосования. Когда друзей не остается, тогда и получается такой итог.

Володя виновато прячет глаза. Он-то знает, что все обвинения -- ложь. Меня попросту оклеветали. Так почему же он попустительствует неправде? Хотя... положение начальника обязывает. Чтобы оправдать себя, нужно сослаться на общее мнение. Только так он может умыть руки...

-- Если ты надругался над моим ребенком, я тебя убью, -- кричит мать Лизы.

"Прости их Господи, ибо не ведают, что творят", -- говорю про себя.

-- Своими разговорами ты развращаешь молодежь. Мы должны будем рассказать о поведении Надежды ее матери, о том, как она повсюду ходит за тобой, -- слышится чей-то истерический голос.

Я не поворачиваю головы, чтобы узнать, кому он принадлежит. Неважно, чье именно это лжесвидетельствование, когда господствует клевета.

Открываю Евангелие, стремясь найти в нем поддержку и силы выдержать все до конца.

17 Никому не воздавайте злом

на зло, но пекитесь о добром

пред всеми человеками

-- Скажи, ты согласен, ты уедешь, уедешь? -- нервно кричит Анна.

-- Я хотел бы узнать мнение каждого.

-- В этом нет необходимости, поскольку есть общее мнение, с которым согласны все. Отсутствующего Вадима Михайловича мы ждать не будем, так как щадим его. Ведь он вложил в лагерь всю свою душу, и не стоит ставить под угрозу благополучие всех из-за одного.

Свершилось!

Я с силой сжимаю Евангелие.

Все сказанное настолько поражает меня, что с трудом удается сдержать выражение признательности. Молчу, стараясь скрыть радость.

Каждый из присутствующих один за другим поднимают руки, выражая свое согласие с приговором.

"Как, и ты, Петр?!" -- хочется крикнуть, но спохватываюсь. Еще совсем недавно мы беседовали по душам, и ты рассказывал мне о своих взаимоотношениях с матерью, о том, что употребляешь наркотики. Как и для многих других обделенных любовью подростков, наркотики служили для тебя лишь возбудителем тех эмоциональных переживаний, которые требовали естественного удовлетворения. Я убеждал тебя, что опьянение -- это оглушение, а отнюдь не способ испытать эмоциональное потрясение любви, в котором мы все так нуждаемся. Мы делились впечатлениями, и я доказывал, что без наркотиков испытал те же самые ощущения, что и ты во время кайфа, что психотропные вещества вызывают примерно то же состояние и ощущение другого измерения, которое переживает каждый в минуты страстной любви, а тот, кто не любил, никогда не поверит в существование невидимого пространства. Ты соглашался, рассказывая мне, что, живя без отца, не получал от матери той нежной заботы, ласки и понимания, в которых нуждался, и в результате замещение этой потребности нашел в наркотиках. Ты помог мне понять, что наркомания -- это болезнь души, оставшейся без любви. Наконец признался, что всегда хотел порвать с пагубным пристрастием и даже готов был променять наркотики на чью-либо любовь, но никто не захотел тебе подарить себя. В результате мы согласились, что самым лучший способ отказаться от наркотиков это начать любить всех и вся несмотря ни на что.

-- Ну, теперь ты уедешь? Уедешь? Да или нет?

Молча листаю Евангелие. Они все равно ничего не поймут. Если же начну оправдываться или отвечу на зло злом, они только утвердятся в собственной правоте. Опровергать их бессмысленно, потому что им не нужна правда.

14 Благословляйте гонителей

ваших; благословляйте, а не

проклинайте.

-- Нечего больше ждать. Что нам еще нужно?

21 Не будь побежден злом,

но побеждай зло добром.

Как не любить могу я тех, кто называл себя друзьями, но впредь души им не открыть, хоть обниму их всех руками. Так трудно им меня понять, что невозможно мне поверить, и проще кажется изгнать, чем ключ души своей доверить. Как больно видеть муки их и невозможность быть открытым, и лики милых, но чужих, ведь их сердца к любви закрыты. Но я люблю врагов, друзей и просто тех, кому я дорог. Им не понять любви моей, и будет путь ко мне их долог. Любить так просто ни за что все, что вокруг себя я вижу, любовью сотворить добро, в ответ услышав -- "Ненавижу! Ты нам чужой, иди от нас, наш мир тебя не принимает. Сомненье выкинем тотчас, хоть бог тебя и посылает. Нам не нужна твоя любовь, нам месть понятнее и ближе, хоть подари свою ты кровь, но ненависть не станет тише. Ты ненормальный человек, твой дух сердца наши смущает, и говори хоть целый век, -- неправда души развращает. Нужна своя нам правота, а истина нам не дороже, любовь роднит лишь красота. Пусть вечность спросит с нас всех строже". Мне жалко, так я их люблю, и ненависть их понимаю, но чашу клеветы допью и лишь скажу -- "Я вас прощаю. Пусть изгнан я, пускай умру, к любви я сердце не закрою, другим путь этим укажу, и

[ 1 ... 90 91 92 93 94 95 96 ]

[ на главную | скачать полный текст | послать свой текст ]